Греческая революция и 300 спартанцев

Командирам у Дервенакии, было послано указание, не начинать боя и оттягивать его начало любыми способами. Авангард османской армии вошёл в Дервенакию около двух часов после полудня, османы были еще в силах наступать. Это был отборный отряд, все албанцы-башибузуки. Прятавшихся по левому флангу греков османы не приметили, так как не царское это дело. Как только албанцы подошли на расстояние ста метров от греческих позиций, они заручились нерушимым для грека и арнаута словом «беса» и начали переговоры. Через фразы: «дайте пройти», «клянемся больше не воевать в Морее», «надо подумать», «надо поговорить с командирами» в ужасной жаре прошло два часа. К 16:00 греческие командиры, изнемогая от жары, и не получив добро Колокотрониса на начало боя, но и не желая нарушить «беса» объявили албанцам: «отойдите арнауты, мы будем драться». С началом перестрелки албанцы полезли по левому склону, чтобы выйти на дорогу на Айос-Состис. Там и ждала их засада. Засада была более дисциплинированна и дождалась приказа Колокотрониса: «Вперед эллины, убивайте скольких хотите из них». Османы пытались выйти на дорогу на Айос-Состис. Колокотронис тоже направлял их туда, но, не зная, успел ли Никитарас занять позицию, дал приказ тесно преследовать османов. Около 8000 османских солдат успели выйти из котла, пока Никитарас занял позицию предписанную Колокотронисом. Но Никитарас не получал никакого письма. Если Никитарас и оказался в нужном месте, почти в нужное время, то это была его интуиция. Отряд Никитараса насчитывал всего 800 бойцов. Двигаясь в правильном направлении и услышав выстрелы, Никитарас перекрыл дорогу на Айос-Состис в 18:00.

Постепенно к Никитарасу начинают подтягиваться греческие отряды, включая тех, что до того удерживали позиции в Дервенакии. Османы хоть и держали оружие в руках, практически не сопротивлялись, но искали спасение только в бегстве. Бой перерастал в избиение и яростную резню. Никитарас не стал расстреливать османов из безопасной позиции, а обнажив клинок, повел своих бойцов в рукопашную, как подобает настоящему воину. Срубив лично восемнадцать голов, он подтвердил закрепившийся за ним с Долиана зловещий эпитет Туркоед. Но даже для Никитараса, это было не простое дело, как физически, так и психологически. Туркоед криками успокаивал себя: «успокойся Никита, ты режешь османов». Через годы, в мемуарах, что Никитарас продиктовал, он говорил: «скала, и лощины были покрыты трупами».

Утром 27 июля, греческого лагеря не стало. То, что не удалось османам в бою, удалось совершить армии султана через брошенные трофеи. Никто никого не слушался, никто никому не подчинялся. Греческие крестьяне, участвовавшие в битве, неожиданно ужасно разбогатели. Как писал позже англичанин Томас Гордон: «города Пелопоннеса в течение месяца были похожи на рынки. На улицах за бесценок продавали красивейшее османское оружие, одежду, коней, верблюдов».

Тем временем полководец султана — Драмали с остатками армии вернулся к Нафплиону. Но османский гарнизон города отказались впустить его, считая, что со столькими тысячами лишних ртов они будут вынуждены сдаться через несколько дней. В ночь с 27 на 28, Драмали через лазутчиков получил информацию, что дорога через Айонори открыта. 2500 турок, из лучших частей Драмали и его телохранители, устремились туда. И опять лишь Никитарас с 550 бойцами успел занять позиции перед Драмали. На первом этапе это был упорный бой и не напоминал предыдущую резню, так как сражались на равных подготовленные бойцы, просто османы в худших условиях. Но османам, в пять раз превосходившим силы Никитараса и сражавшимся за собственную жизнь, неудавалось сломить сопротивление греков (еще эпизод из 300 спартанцев). В критический момент боя Никитарас по силуэту определил, что один из верблюдов был гружен боеприпасами и разрядил в направлении его груза свои дальнобойные пистолеты.

^{Петер фон Гесс. Никитарас}

Верблюд со всем содержимым и окружающими его людьми взлетел в воздух. Паника животных перешла и на османов. Драмали сбросил свой тюрбан, чтобы не выделяться и пересел с коня на осла. Османы, оставив 600 человек убитыми из 2500 на поле боя, уходили по горным тропам в сторону Коринфа.