Грех 22.10.08

Грандиознейшим провалом белой стратегии, определившим исход войны, было промедление в марше на соединение с деникинскими войсками Юга России — из-за чего? Из-за сомнений, что Деникин признает верховенство Колчака. Дележка короны Российской империи дорого обошлась союзникам: к моменту, когда генерал согласился быть при Колчаке формальным замом, красные усилили Восточный фронт лучшими кадрами, которые под началом будущего главкома РККА кадрового полковника С. С. Каменева выставили на Урале мощный заслон и отбросили сибирскую армию обратно в снега. Тут и чехи потеряли интерес к чужой усобице, загрузились барахлом и рванули под парами во Владивосток, прихватив в суматохе золотой запас Российской империи (о котором снято столько авантюрных фильмов и который, что сегодня вспоминать не любят, как раз и лег в основу новосозданного Чехословацкого государства). Верные Колчаку войска не сумели ни сдержать фронт, ни сберечь казну, ни отбиться от массированных партизанских атак по всей линии Транссибирской магистрали. Именно в крахе Колчака воспарило его дело: закончив свой поход на Тихом океане, Российская империя воссоединилась почти в прежних границах, только под красным флагом.

Неизвестно, куда Господь глядел, когда сия прискорбная и зело поучительная биография попала в руки режиссера Андрея Кравчука — по всему видать, относящегося к типу людей, которые крестятся даже в бане, армию любят до слез, нижних чинов держат за массовку, а бунтовщиков — за массовку, которая что-то о себе возомнила. Ну и конечно, благоговеют перед государем, балами и белыми перчатками. Даже странно, что в его фильме не порют и не вешают, хотя все равно много бухаются на колени, вальсируют и играют в серсо. Дважды цитируется апостол Павел, каждые четверть часа служат молебен, а эстеты-палачи спускают тело адмирала в прорубь, вырубленную в форме креста (!!!). Такому автору вполне можно доверить работу с самим Безруковым и самим Хабенским, головной номенклатурой Первого канала.

В деле аннигиляции восставшей (и победившей!) черни он достигает подлинных высот черного пиара. Чтобы разбушевавшиеся матросики выглядели гаже и чмошней, им — всем до одного — пошиты бескозырки на пять размеров больше головы (эти непотребные блины хорошо видны на фото флотских бесчинств в специально изданной книге «Адмиралъ»). Зверства, злочинства и массовые расстрелы замечены только за красной стороной. Гадкие шариковы то трусливо бегут, то коварно напрыгивают, пользуясь предательскими ударами партизанских шаек. Измена украинского полка оголяет фронт (что ж это за фронт такой, если его оголяет измена одного полка? Откуда в Сибири украинские полки? От Ющенко?).

Ко всему прочему, за режиссером Кравчуком издавна замечена тяга к «творческому заимствованию»: восемь лет назад он переписал на русский лад и поставил чистую кальку с рассказа О. Генри без малейшей ссылки на первоисточник. Первый же канал, как уже поминалось, давно обкатал практику малокорректного цитирования советской киноклассики на фильме «Господа офицеры». Они сошлись и оправдали ожидания. Сцена, где ленивая матросня скидывает с утеса в море офицеров с камнем на шее, есть зеркальная цитата фильма «Мы из Кронштадта». Ну и конечно, как было обойти великую каппелевскую психическую атаку из «Чапаева»? В кравчуковской версии каппелевцы под ураганным анкиным огнем таки домаршировали до чапаевских окопов и за веру-отечество порубали всю шваль штыками. Как говорилось в старом фильме: «С нами Бох, с нами Бох, Красных давим мы, как блох. А трусливые чапайцы Удирают все, как зайцы». Браво, Эрнст! Троекратное «ура» Кравчуку! Колоколам — звонить! Блядям стоять смирно! Нижним чинам — радоваться!

Правоверной бесстыжестью вы занесли свои имена в историю.

Господа офицеры в противовес черни много танцуют, играют в фанты, осеняют крестом спящих детей и просят у небес победы своему оружию. Сусальная позолота, нежная дымка и вещный мир в замедленной съемке, как всегда в хорошей рекламе, заслоняют собой совершенные, но без резкости человеческие модели. Кортик. Портсигар. Золоченый погон с тремя орлами. Эфес, хлеб-соль, цветочная корзинка. Дважды рапидом разбивается оземь хрустальный стопарь с серебряного подноса. Трагический всплеск чистой «смирновки». Брызги. Осколки. Жизнь адмирала, приснившаяся рекламисту-креативщику.