Читаем Грех 22.10.08 полностью

Жадный страх плебейской экспансии Россия пережила в период олигархического капитала. В те годы Евгений Сидихин трижды сыграл пришельца низов — самодостаточный мокрый торс. Скучающие барыньки влекли его в альков, а он знай мощно улыбался и пожимал бровями. На нем тоже была майка — лоховская голубая с проймами, от которой загар трудовыми полукружьями; модной она не стала — как и фильмы. Прослойка оказалась слишком кисейно-прозрачной, чтоб диктовать вкусы и фобии. Лелеемый последней императрицей идеал «народной монархии» без буферных дворян-мещан осуществился, как грезы Бланш. Сквозная формула Уильямса — безродный самец и наследная фифа с фанаберией — больше не могла рассматриваться с позиций фифы. Да, еще можно было взять Ренату Литвинову и сцепить со злым и хватким Алексеем Серебряковым, чтоб пил и цепко, серебряковски, смотрел поверх стакана — чудо была бы пара. Но — как и первый «Трамвай» — это было бы кино про растоптанный, подвядший, бездыханный цветок, про то, как томную неудачницу занесло в дыру, и дыра ее съела. Зажевала красивыми челюстями варвара-гегемона.

Катя Шагалова сняла кино изнутри, из этой самой глухомани, слегка удивленной пришлою умирающей красотой. Если у Уильямса — Казана интерьер был фоновый, в «Однажды» провинция — действующее лицо, определяющее плохие нервы, плохой характер и плохой конец. Американский режим «с 9 до 5», скудное хозяйство и субботние карты мало влияли на мировоззрение дремучих обывателей — в дальней России торжествует именно активная среда. Запретные знаки с цифрой «5». «Кирпич» на шарнирном шлагбауме поверх лужи. Шпалы в сорняках. Церковные календари, скрывающие жирный коричневый окрас дверей. Место, где зарабатывают одни менты, да и те данью, где только на них модная черная кожа, да и та форменная, где вместо гудка озябший сброд гонят на заработки «Белыми розами», а сабантуи-гульки освещают цепочкой крашеных лампочек.

И все равно, под всем гнетом обстоятельств это не клоака, а скорее даже лакировка действительности. Потому что в чертовой жопе живут четверо красивых и рослых, иногда трезвых дембелей, все они умельцы, собирающие в ремонтной яме рабочие джипы, все они друзья, повязанные горячей точкой, еще не спитые в зюзю, не потомственные синяки, не сорная трава, как большинство русских провинциальных мужчин, далеких от милиции. И бабы у них забористые красотки, с минимальным, для убедительности, исключением. И дети пока похожи на людей.

В остальном — как везде. Постоянный звук льющейся воды. При любых обстоятельствах много водки. Стихийный цветной интернационал — корейский, кавказский и кубинский. Бой стекла, скинов и жен. Бесконечная панорама неубранных объедков, ибо пьется всегда до упора, до забытья.

Белоснежка прибралась, а гномы пришли с шахты и опять надубасились в хлам.

Здесь уже приезжая чайная роза — инородное тело, а неопрятная разруха — чужая среда. Она городская, штучка в самовязаной шапочке с вывертом, в экзальтации скорая на благотворительность, пощечины и взрывы отчаяния, зато, в отличие от прочих, тормознутая на обиходный, деловой секс, единственную животную отраду. Она тоже отсюдашняя, генеральская дочка, застучавшая папе сестриного ухажера из рядовых, отчего он и загремел куда-то в тепло добывать честь и славу, а после пить стоя «за тех, кого с нами нет». Только давно дома не была, научилась городским полуулыбкам, медленным несуетно акцентированным движеньям, дистанционным взглядам. И уже отучилась получать справа в дыню, да может, по молодости и не знала никогда, что значит: «догонит — вообще кранты».

Ей теперь здесь жить.

Вообще, сюжетов о том, как капризная девочка наколдовала себе на жопу приключений, но стала в итоге умницей-разумницей и крошечкой-хаврошечкой, в России был придуман без малого миллион. «Три медведя», «Мистер Твистер», «Цветик-семицветик», «Как Маша поссорилась с подушкой», «Королевство кривых зеркал» и даже адаптированный «Волшебник Изумрудного города». В сегодняшней России их число будет только расти. Ибо в сегодняшней России, как и во всякой нищей и жестокой стране с образованным ядром, наконец-то вызрел свой неореализм — а его столпы любили наблюдать нужду именно глазами принцесс (даже прародитель движения Роберто Росселини в «Стромболи» заслал в сицилийскую глушь свою суперзвездную супругу Ингрид Бергман). У нас под неореализмом принято понимать любые горести низов — напрасно. Ключ неореализма — солидарность беднячества; именно поэтому феллинины «Дорога» и «Ночи Кабирии», рисующие мелкое злонравие хижин, к неореализму отношения не имеют. Зато у нас этого добра залейся — беспричинной русской отзывчивости пополам с бескорыстным людоедством.

Мир, где все друг друга тысячу раз облапошили, трахнули и избили и тысячу же раз друг за друга встали стеной и трудовой копейкой, где в белых рубашках пьют стоя за лучшие годы своей жизни, проведенные на войне с теми, с кем сейчас пьют и делятся последним. Россия, которую неудавшаяся москвичка-возвращенка может только принять, сдаться и ассимилировать — хотя бы через водку и обиходный деловой секс.

Перейти на страницу:

Все книги серии Русская жизнь

Дети (май 2007)
Дети (май 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Будни БЫЛОЕ Иван Манухин - Воспоминания о 1917-18 гг. Дмитрий Галковский - Болванщик Алексей Митрофанов - Городок в футляре ДУМЫ Дмитрий Ольшанский - Малолетка беспечный Павел Пряников - Кузница кадавров Дмитрий Быков - На пороге Средневековья Олег Кашин - Пусть говорят ОБРАЗЫ Дмитрий Ольшанский - Майский мент, именины сердца Дмитрий Быков - Ленин и Блок ЛИЦА Евгения Долгинова - Плохой хороший человек Олег Кашин - Свой-чужой СВЯЩЕНСТВО Иерей Александр Шалимов - Исцеление врачей ГРАЖДАНСТВО Анна Андреева - Заблудившийся автобус Евгений Милов - Одни в лесу Анна Андреева, Наталья Пыхова - Самые хрупкие цветы человечества ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Как мы опоздали на ледокол СЕМЕЙСТВО Евгения Пищикова - Вечный зов МЕЩАНСТВО Евгения Долгинова - Убить фейхоа Мария Бахарева - В лучшем виде-с Павел Пряников - Судьба кассира в Замоскворечье Евгения Пищикова - Чувственность и чувствительность ХУДОЖЕСТВО Борис Кузьминский - Однажды укушенные Максим Семеляк - Кто-то вроде экотеррориста ОТКЛИКИ Мед и деготь

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Дача (июнь 2007)
Дача (июнь 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Тяготы Будни БЫЛОЕ Максим Горький - О русском крестьянстве Дмитрий Галковский - Наш Солженицын Алексей Митрофанов - Там-Бов! ДУМЫ Дмитрий Ольшанский - Многоуважаемый диван Евгения Долгинова - Уходящая натура Павел Пряников - Награда за смелость Лев Пирогов - Пароль: "послезавтра" ОБРАЗЫ Евгения Пищикова - Сдача Ирина Лукьянова - Острый Крым ЛИЦА Олег Кашин - Вечная ценность Дмитрий Быков - Что случилось с историей? Она утонула ГРАЖДАНСТВО Анна Андреева, Наталья Пыхова - Будем ли вместе, я знать не могу Бертольд Корк - Расщепление разума ВОИНСТВО Александр Храмчихин - Приштинская виктория СЕМЕЙСТВО Олег Кашин - Заложница МЕЩАНСТВО Алексей Крижевский - Николина доля Дмитрий Быков - Логово мокрецов Юрий Арпишкин - Юдоль заборов и бесед ХУДОЖЕСТВО Максим Семеляк - Вес воды Борис Кузьминский - Проблема п(р)орока в средней полосе ОТКЛИКИ Дырочки и пробоины

авторов Коллектив , Журнал «Русская жизнь»

Публицистика / Документальное
Вторая мировая (июнь 2007)
Вторая мировая (июнь 2007)

Содержание:НАСУЩНОЕ Знаки Тяготы Будни БЫЛОЕ Кухарка и бюрократ Дмитрий Галковский - Генерал-фельдфебель Павел Пряников - Сто друзей русского народа Алексей Митрофанов - Город молчаливых ворот ДУМЫ Александр Храмчихин - Русская альтернатива Анатолий Азольский - Война без войны Олег Кашин - Относительность правды ОБРАЗЫ Татьяна Москвина - Потому что мужа любила Дмитрий Быков - Имеющий право ЛИЦА Киев бомбили, нам объявили Павел Пряников, Денис Тыкулов - Мэр на час СВЯЩЕНСТВО Благоверная Великая княгиня-инокиня Анна Кашинская Преподобный Максим Грек ГРАЖДАНСТВО Олег Кашин - Ставропольский иммунитет Михаил Михин - Железные земли ВОИНСТВО Александр Храмчихин - КВ-1. Фермопилы СЕМЕЙСТВО Евгения Пищикова - Рядовые любви МЕЩАНСТВО Михаил Харитонов - Мертвая вода Андрей Ковалев - Выпьем за Родину! ХУДОЖЕСТВО Михаил Волохов - Мальчик с клаксончиком Денис Горелов - Нелишний человек ОТКЛИКИ Химеры и "Хаммеры"

Журнал «Русская жизнь»

Публицистика

Похожие книги

Против всех
Против всех

Новая книга выдающегося историка, писателя и военного аналитика Виктора Суворова — первая часть трилогии «Хроника Великого десятилетия», написанная в лучших традициях бестселлера «Кузькина мать», грандиозная историческая реконструкция событий конца 1940-х — первой половины 1950-х годов, когда тяжелый послевоенный кризис заставил руководство Советского Союза искать новые пути развития страны. Складывая известные и малоизвестные факты и события тех лет в единую мозаику, автор рассказывает о борьбе за власть в руководстве СССР в первое послевоенное десятилетие, о решениях, которые принимали лидеры Советского Союза, и о последствиях этих решений.Это книга о том, как постоянные провалы Сталина во внутренней и внешней политике в послевоенные годы привели страну к тяжелейшему кризису, о борьбе кланов внутри советского руководства и об их тайных планах, о политических интригах и о том, как на самом деле была устроена система управления страной и ее сателлитами. События того времени стали поворотным пунктом в развитии Советского Союза и предопределили последующий развал СССР и триумф капиталистических экономик и свободного рынка.«Против всех» — новая сенсационная версия нашей истории, разрушающая привычные представления и мифы о причинах ключевых событий середины XX века.Книга содержит более 130 фотографий, в том числе редкие архивные снимки, публикующиеся в России впервые.

Анатолий Владимирович Афанасьев , Антон Вячеславович Красовский , Виктор Михайлович Мишин , Виктор Сергеевич Мишин , Виктор Суворов , Ксения Анатольевна Собчак

Фантастика / Криминальный детектив / Публицистика / Попаданцы / Документальное
Кланы Америки
Кланы Америки

Геополитическая оперативная аналитика Константина Черемных отличается документальной насыщенностью и глубиной. Ведущий аналитик известного в России «Избор-ского клуба» считает, что сейчас происходит самоликвидация мирового авторитета США в результате конфликта американских кланов — «групп по интересам», расползания «скреп» стратегического аппарата Америки, а также яростного сопротивления «цивилизаций-мишеней».Анализируя этот процесс, динамично разворачивающийся на пространстве от Гонконга до Украины, от Каспия до Карибского региона, автор выстраивает неутешительный прогноз: продолжая катиться по дороге, описывающей нисходящую спираль, мир, после изнурительных кампаний в Сирии, а затем в Ливии, скатится — если сильные мира сего не спохватятся — к третьей и последней мировой войне, для которой в сердце Центразии — Афганистане — готовится поле боя.

Константин Анатольевич Черемных

Публицистика