Грех

– Почему ты сегодня такая красивая? – он подошел и коснулся ее волос.

– Сегодня я встречаюсь с мамой, она придет на вручение какого-то приза от газеты «Новая свобода для женщин», – неохотно ответила Рита.

– Понятно. Что ж, желаю вам обеим удачи. Да, и не забудь зайти ко мне на обед, – сообщил он, когда она направилась к своему кабинету.

– На обеде я хотела бы поесть, я не успела позавтракать, – обернувшись, заявила она.

– Пообедаешь – и сразу ко мне.

Рита кивнула и ускорила шаг.

Кажется, она с утра считала, что у нее плохое настроение? Сейчас ей стало намного хуже. Волнами накатывал страх при воспоминаниях о том, что он с ней делал раньше. И каждый раз она чувствовала себя такой же беспомощной, как и тогда, когда столкнулась с ним в далекой юности.

И, кажется, она никогда не привыкнет к ощущению беспомощности и постоянно нарастающего нервного напряжения – словно Джон Вэйд – ходячий пороховой склад или бомба с совершенно непредсказуемым временем детонации.

– Как ты?! – Трэйси едва не выпрыгнула из своей короткой черной юбки. Белая блузка с кружевами и длинным рукавом была бы вполне целомудренной, если бы не глобальная прозрачность.

Линда с равнодушным видом рассматривала свои ногти, нахмурив брови. Весь ее вид олицетворял девиз натуральной блондинки: «Если сломается ноготь, как мне жить?!».

– Ты с мамой поговорила? – продолжала вещать Трэйси трагическим шепотом. Впрочем, Линда и так все слышала, но даже не повернулась в их сторону. – А ты сама идешь на вручение? Там интересный народ соберется. И я тоже буду. Шеф дал задание написать заметку или статью про это сборище. Его, как он мне сообщил, всегда интересовали женщины. Особенно по-новому свободные. Трэйси хихикнула, но, увидев выражение лица Риты, замолчала.

– Только не говори мне, что ты сочувствуешь феминисткам и лесбиянкам! – воскликнула она.

Рита, садясь за стол, едва не опустилась мимо стула.

– Что?! Какие феминистки, какие лесбиянки?! Мама меня убьет… – трагически вещала она, ударив кулаками по столу. – Она же терпеть не может ни тех, ни других. Хотя раньше, как я поняла, была как раз феминисткой. Если я правильно поняла…

– Если она была скандальной журналисткой, то явно не домашней курицей, – подхватила Трэйси.

– Да, но моя мама уже много лет в счастливом браке с моим папой! Она его безумно любит и оторвет голову любому, кто при ней о нем плохо скажет.

– Вряд ли все феминистки страны знакомы с твоим отцом, чтобы плохо о нем говорить, – резонно заметила Трэйси. – К тому же, я думаю, там будет конференция по другому поводу. А насчет лесбиянок… нам, нормальным девушкам, стоит быть им благодарными за отсутствие конкуренции. И так слишком много шикарных силиконовых баб развелось.

– А ты, Линда, что сегодня вечером будешь делать? – поинтересовалась Рита, не желая больше участвовать в скользкой теме. Откуда-то появилась предательская мысль о том, как бы отреагировала ее мать, узнав про ее роман с Элеонорой де Ноблэ. И, не важно, что ее мать этого не знает. Она сама будет об этом думать, сидя с лесбиянками за одним столом.

«Вот почему они ничего не рассказали подробно, когда сообщали про награду! – со злостью подумала она. – Приз от лесбиянок и феминисток! Мама будет счастлива… А потом выместит это на мне. Ох, чего я только не наслушаюсь этим вечером за ужином!»

– Я? Как обычно, буду гулять со своим мужчиной, – гордо задрав подбородок, сообщила Линда и снова ушла в прострацию, медитируя на свои ногти.

– Все нормально? – подруга наблюдала за ней. – Если хочешь, можешь перезвонить маме и рассказать. Ну, не придет она – подумаешь. Может, занята была.

Рита усмехнулась:

– Да ничего, Трэйси. – Матери это только пойдет на пользу. Пусть это будет моя маленькая месть.

– С каких это пор журналистки, тем более – скандальные, боялись представителей сексуальных меньшинств? – язвительно заметила Линда. – Детский сад какой-то, честно слово!

– Вот смотри, станет это меньшинство большинством, посмотрим, что ты запоешь! – хмыкнула Трэйси.

– Их проблемы, – ледяным тоном отозвалась Линда. – Я и тогда бы все равно делала бы то, что хочу. А точнее – спала бы с мужчинами… Хотели бы они этого или нет, – она неожиданно ухмыльнулась. – Тогда, девочки, переквалифицируемся в амазонок, будем ловить женоподобных мальчиков и зверски их трахать в кустах, прямо жопой на кактусах!

Они рассмеялись, атмосфера разрядилась сама собой.

– Волнуешься? – Трэйси стала рядом, наблюдая, как их драгоценный директор уходит к лифту под покровом вечера. Он обернулся и помахал им, ухмыляясь.

Рита невольно вспомнила, как в обед он поставил ее раком и отимел так, что у нее до сих пор болело между ногами. И даже то, что она была более чем равнодушна в его объятиях, совершенно его не волновало и на уровень эрекции и на оргазм никак не повлияло.

Единственное, что оказалось положительным в этот раз, это отсутствие попыток ее удушить, уколоть булавкой в зад и других садистских штучек.

– Немного, – призналась Рита. – Наверное, я пойду, спущусь вниз – надо ведь провести маму через охрану.