Грехи и подвиги

– Ты в уме? – резко повернулся к нему Али. – Кто же, по-твоему, станет таскать каменные глыбы по узким лестницам башни? Да и зубцы ограды на верхней площадке расположены слишком близко друг к другу, чтобы меж ними можно было протолкнуть большой камень. Эта башня сама по себе достаточно неприступна, чтобы была необходимость оборонять ее таким способом. Ее едва ли возможно взять.

– Что же в таком случае им нужно? – с недоумением произнес Рамиз. – Ведь, как бы там ни было, они рискуют.

– Они мало чем рискуют, ползая, как черепахи под своими щитами, – презрительно бросил шейх. – если кто рискует, то вот только он один! Клянусь бородой Магомета, он или сумасшедший, или просто бессмертный!

С этими словами Али аль-Фазир указал на человека, руководившего штурмом башни. Именно его приказы воодушевляли англичан, и именно он вызывал особенную ярость у защитников крепости, побуждая их без конца стрелять в наступающих, хотя их действия и не могли причинить Проклятой башне большого вреда. Рослый и могучий рыцарь, командовавший крестоносцами, был единственный, кто пошел в атаку верхом и не слезал с седла, хотя на первый взгляд в этом не было никакого смысла. На самом деле смысл, конечно, был: укрытые щитами рыцари и воины мало что видели вокруг себя и перед собой, но фигура всадника, возвышавшегося над их рядами, была видна очень хорошо, а его команды и ободряющие возгласы долетали даже до тех, кто находился позади всей массы. При этом командующий вызывал на себя основной поток вражеских стрел, потому что был защищен лишь своей кольчугой и шлемом: щит, висевший на левом локте, всадник вскидывал редко – тот мешал ему осматривать ряды атакующих и движением поднятого меча направлять их. В него целились усердно и яростно, однако он и впрямь был точно заговорен от стрел: за все эти часы ни его самого, ни даже его коня никто не сумел поразить. Во всяком случае, осажденным так казалось, хотя на самом деле несколько стрел достали и всадника, и коня, однако раны были несерьезны, и ни конь, ни человек не обращали на них внимания.

– Вперед, воины Креста Господня! Вперед! За всю христианскую кровь, что пролита врагами Господа, за все мучения и надругательства, за наших братьев и сестер, погибших на Святой земле! Вперед! Вперед!

И вновь всадник, презирая опасность, приближался к неприступным стенам, на него потоком падали стрелы, но быстрота его движений, великолепная реакция коня, послушного не столько шпорам, сколько голосу и малейшему движению его руки, – все это позволяло командующему уйти из-под смертоносного дождя прежде, чем тот успевал причинить ему вред.

– Во славу Господа Нашего! – ревела толпа наступающих.

– Ричард и Англия! Ричард и Англия!

– Ричард! – прошептал, бледнея от ярости, шейх Али. – Так это он! Ну, по крайней мере, выглядит он внушительно – наши сказители не лгут. Но какой же он великий воин и полководец, если вот уже столько времени ведет свое войско на приступ, который ничем не может закончиться?

– Возможно, у него есть какой-то тайный замысел, хаджи Али [41], – проговорил Рамиз. – Я не верю, чтобы такой героизм мог быть бесполезным!

Шейх перехватил взор юноши, исполненный искреннего восторга, и нахмурился.

– Аллах не запрещает восхищаться мужеством врага. Но не стоит превозносить его глупость! – сквозь зубы проговорил командующий гарнизоном.

В это время с противоположной стороны крепостных стен донесся какой-то шум, раздались крики и глухой грохот, будто сразу несколько мощных таранов ударили в крепостные ворота.

Оба мусульманских воина отпрянули от бойницы, через которую наблюдали за сражением, и кинулись к другой – на противоположной стороне внутренней площадки.

– Мушиная башня! – вскрикнул Рамиз. – Нет, хаджи! Нам придется не превозносить их глупость, а, возможно, оплакивать свою! Покуда мы тратим время и расходуем стрелы, стянув сюда большую часть гарнизона, крестоносцы подошли с другой стороны крепости и уже наступают там, где мы их не ждали! Там портовые укрепления, и атака неверных может быть куда более опасной!

– Сыны шайтана! – взревел потрясенный шейх. – Как же я не подумал!? Я решил, что Аллах на радость нам помрачил их разум… Туда, Рамиз, скорей!

В то время, как Ричард Львиное Сердце, действительно являя чудеса храбрости, которую впору было счесть безумием, вел своих рыцарей и воинов на бесполезный штурм Проклятой башни, франки под водительством графа Анри Шампанского стремительным маршем приблизились со стороны птолемиадского порта и огромной массой атаковали Мушиную башню, тоже хорошо укрепленную, но не столь высокую и мощную, как Проклятая, к тому же сильно пострадавшую во время прошлых нападений осаждающих. К отрядам графа Анри присоединились около тысячи германских рыцарей, приведенных сюда Генрихом Швабским, и отряд во главе с герцогом Леопольдом Австрийским.

И те же воззвания прозвучали на сей раз под стенами Мушиной башни:

– Во славу Креста Господня! Во имя Святой земли! Вперед, воины Креста! Вперед! Вперед!