Грехи прошлого

К сожалению Фредерика, маленькая девочка обиделась на него за то, что он скрыл от нее всю правду. Ракель не отвечала ни на какие его вопросы и переживала свое горе в одиночестве, несмотря на попытки ее дедушки разговорить ее и дать понять, что он всегда будет рядом с ней. С того дня она стала довольно часто уходить из дома и прогуливаться по всему небольшому району, в котором тогда жила. В свободные дни девочка проводила все время на улице и возвращалась домой только лишь поздним вечером. А в учебные дни она уходила в школу рано утром, возвращалась домой, отправлялась в свою комнату и делала то, что ей задали на дом.

Хоть Фредерику было безумно больно встречаться с полным игнором со стороны Ракель, он решил не давить на нее и дать ей время прийти в себя и самой заговорить с ним тогда, когда ей захочется. Впрочем, ему было некогда сидеть и страдать, поскольку он должен был ходить на работу и зарабатывать денег, которых вечно не хватало. Это немного отвлекало его от грустных мыслей. От мыслей о смерти сына и невестки и об обиде его внучки на него, на свою тетю Алисию, на свою бабушку Тиффани и своего дедушку Тимоти.

Однако все это длилось буквально пару-тройку недель. Ракель все-таки смогла простить Фредерика, сама подошла к нему и заговорила. Да, она все еще переживала из-за смерти родителей и мечтала о том, чтобы это оказалось неправдой. Но даже спустя долгое время она по-прежнему вспоминала о своих родителях. Даже если некоторые ее воспоминания о матери и отце в какой-то момент стерлись, девочка все равно не забыла их и часто рассматривала снимки Элизабет и Джексона, на которых они улыбались ей широкой, искренней улыбкой.

***

Второе апреля тысяча девятьсот девяносто восьмого года.

– Ты обещаешь больше никогда ничего не скрывать от меня? – с грустью во взгляде спрашивает Ракель.

– Обещаю, солнышко, – мягко, уверенно обещает Фредерик. – Теперь я буду рассказывать тебе обо всем, что касается тебя. Какая бы сложно это ни было.

– Не бойся говорить мне правду. Я сделаю все, чтобы принять ее.

– Сейчас я понимаю, что ты и правда уже достаточно взрослая девочка и можешь многое понимать. Думаю… Мне будет намного легче объяснить тебе некоторые вещи.

– По крайней мере, мне не надо объяснять, что такое смерть и развод.

– Да… Хотя раньше я думал совсем иначе. Думал, что ты еще очень маленькая и многое не понимаешь.

– Нет, дедушка, я прекрасно все понимаю.

– Теперь я это вижу.

– Послушай, я прекрасно понимаю, что ты не хотел травмировать меня, – мягко говорит Ракель. – Но если бы ты сразу рассказал мне про смерть моих мамы и папы, я бы постаралась тебя понять.

– Нет, Ракель, я не мог рисковать твоей психикой и не знал, к чему приведет подобная новость.

– Но ты должен был понимать, что не мог вечно лгать мне.

– Честно говоря, я давно хотел тебе рассказать. Но твои бабушка с дедушкой и тетей убедили меня в том, что не стоит так легко рассказывать тебе такие вещи. Они… Не совсем одобрили то, что твой папа в свое время почти сразу же узнал о смерти твоей бабушки Розеллы.

– Вот и рассказал бы все сразу.

– Да, наверное… Ведь твой папа мужественно принял эту новость. Поплакал, конечно, некоторое время. Погрустил. Покричал немножко. Но быстро взял себя в руки. Ничего страшного не случилось.

– Мне было бы намного легче, если вы рассказали мне правду гораздо раньше.