Греховная страсть

Я перестала скрывать от матери, что часто посещаю мадам Лапорт. Как-то вечером она спросила, куда я собралась, и я ей обо всем рассказала. К моему удивлению, реакции, которой я ожидала, не последовало. Она не стала меня ругать, лишь, в свою очередь, удивилась, почему я не сказала ей об этом раньше. А еще она сказала, что все это время думала, что я пропадаю с каким-нибудь молодым человеком. Потом она поинтересовалась, почему я туда хожу, и я ответила, что у мадам очень много исторических книг и мне нравится их читать. Тогда она кивнула. Мама была за образование, и вообще она считала, что я могу проводить свое свободное время так, как мне нравится. И все же она спросила:

— Почему ты проводишь все свое свободное время в одиночестве, ведь девушки твоего возраста, и такие же хорошенькие, проводят его совершенно иначе?

Я ничего не ответила матери. Так считала не только она, но и многие в деревне. Практически все женщины избегали мадам Лапорт и, конечно же, не понимали, что нас может связывать. А о ней с осуждением говорили, что она принимает меня только потому, что ей скучно и у нее нет своих детей.

А потом вообще произошла странная вещь! Жерар, который так внезапно исчез из жизни Мишель, вдруг появился в моей. Он встретил меня как-то вечером, когда я шла к замку. Я поприветствовала его, не останавливаясь: мне было довольно трудно на него смотреть, так как увиденная мною картина в подвале до сих пор стояла у меня перед глазами.

— Ну и куда ты так торопишься?

— Я иду навестить мадам Лапорт.

— А почему ты ходишь к ней? Разве ты не знаешь, что она еврейка? — спросил он.

Это испугало меня по двум причинам: первое — мы с Мишель подумали о том же самом, когда встретились впервые с мадам и не могли поверить в то, что это может быть правдой. И второе — Жерар произнес слово «еврейка» таким тоном, что я испугалась за мадам. Я знала, на что могут быть способны люди, особенно когда им представится случай. Она была такой умной, такой интеллигентной, у меня вызывало недоумение, почему ее не любят и сторонятся в деревне.

— Иисус был евреем, — парировала я и продолжила свой путь.

Меня поразило то, с какой легкостью я смогла использовать свои знания и насколько они углубились. Прежде я не задумывалась об Иисусе, как о еврее. Конечно, я об этом знала, но знала и то, что Церковь представляла его как антиеврея. Рождение от евреев признавалось, но все остальное по этому вопросу скрывалось. А то, что мне удавалось найти в книгах мадам, было столь противоречивым, что требовало от меня дальнейших поисков и углублений. Я стала изучать Израиль, его обычаи, нравы, образ жизни евреев различных провинций.

Но Жерар! Он впервые заговорил со мной после того случая в подвале. И теперь каждый вечер он встречал и провожал меня по дороге к мадам от дома до дома, он регулярно проходил мимо моих окон. Все происходило точно так же, как когда-то с Мишель. Но все эти его действия абсолютно не волновали меня, он по-прежнему мне не нравился. И по моим представлениям, я не могла нравиться ему. У меня были не такие пухлые губы, как у Мишель, и не такая стройная фигура, и грудь была гораздо меньше. Хотя он тоже изменился с тех пор. Теперь у него были длинные волосы, и он уже не казался таким привлекательным, как раньше. Мы были бы самой непривлекательной парой. Это не значит, что я была уродиной — кожа моя была гладкой, а фигура — аппетитной. Это заключение я сделала самостоятельно, впрочем, я многое поняла про себя, читая книги мадам. Свои густые волосы я собирала в тугой пучок, демонстрируя томную округлость своего лица. Меня считали странной, необычной девушкой.

Жерар, вероятно, тоже так считал, стараясь комплиментами отметить мою необычность.

— Такая прическа открывает твои прекрасные глаза, — говорил он.

Я не благодарила его, думая, что он меня просто дразнит. Но время шло, а он каждый день с невероятным упорством продолжал говорить бесчисленные комплименты. Он хвалил мои платья, мои волосы, лицо и даже мою начитанность.

— Ты так много читаешь, — говорил он, — девушки не должны быть такими умными, как ты.

И вскоре случилось именно так, как когда-то почти в шутку сказал Клод. Жерар стал ухаживать за мной. Он присылал мне открытки и цветы, демонстрируя свое отношение открыто. Об этом знали все. Я не думала, что наши отношения с Мишель как-то пострадают, если она узнает, что за мной ухаживает ее бывший жених. Жозеф был ближе к идеальному мужу, но он увез от нас Мишель, а с Жераром можно было жить и в нашей деревне. Он-то уж точно не собирался никуда переезжать.