Греховная страсть

Моя мама с энтузиазмом приветствовала намерения Жерара, хотя и знала мое к этому отношение. Факт оставался фактом. Мне было с ним невероятно скучно. Да, у него была выразительная внешность, у него был опыт обращения с девушками, он познал их немало. Однако мне не хотелось, чтобы он попусту тратил на меня время, ведь я-то не собиралась его с ним проводить. Но он, казалось, не обращал на это никакого внимания. Он продолжал ухаживать, много рассказывал мне о своей семье и о себе. Но что было хуже всего, он никогда ничего не читал. Когда я пыталась поговорить с ним хоть о чем-то, что я прочитала, он закатывал глаза и восклицал:

— Ну, началось! Опять ты за свое!

Его мозг был не в состоянии принимать какую бы то ни было информацию. Ему все казалось глупым. Единственным спасением были еженедельные письма от Беранже. Он подробно рассказывал в них и о том, как устроился в Нарбонне, и какая там жизнь. В его письмах всегда было что-то новое и познавательное. Он преподавал в семинарии, которую посещали только мальчики, и письма его были полны смешных историй про них — кто-то засыпал на уроке, кто-то все время жевал, и Беранже заставлял их выплевывать все и внимательно слушать урок. Иногда он писал о своем брате Дэвиде, который тоже преподавал в семинарии. Он всегда хоть строчку, но писал лично для меня. И я перечитывала их снова и снова. И он присылал подарки: модели корабликов для Клода, носовые платки и коралловое ожерелье для меня. Я была очень горда.

— Однажды я заработаю много денег и куплю тебе золотое колье, — сказал как-то Жерар. — С бриллиантами.

Он ухаживал за мной всю весну. А когда зацвела сирень, он пригласил меня на пикник. Одну. И я согласилась. Он набрал полную корзину разной еды, фруктов и вина, и мы отправились с ним на холмы вдвоем. Только он и я. Он нежно ухаживал за мной, расстелил плед на траве, разделил еду, наполнил бокалы, но я попросила его налить мне воды. Отказалась пить вино.

— Что не так с вином? Моя мама приготовила его специально для тебя! Я так старался!

Мне пришлось выпить бокал, и он тут же наполнил его снова.

— Я буду пьяной, Жерар, — рассмеялась я.

— Когда девушки навеселе, они такие забавные, — ответил он.

Тогда я обратила внимание на его внешность. Его губы были полными и яркими, как у женщины, волосы его были длиннее, чем у кого-либо из мужчин в деревне, они прядями спадали на его загорелую шею. Он был сильным и хорошо сложен, но не так хорошо, как Беранже. Он всегда выглядел так, будто только что вернулся с вечеринки. Одет аккуратно, чисто, с иголочки, улыбался и был доволен собой.

Вскоре, чуть запьянев, я отвела от него взгляд и стала рассматривать, какая яркая трава, голубое небо, как быстро плыли по нему облака. И тут он впервые поцеловал меня. Я позволила ему это. Он почувствовал мою слабость и начал нежно целовать меня в шею, в губы, руки его уже обнимали меня, нежно гладили по спине, прижимая к себе все ближе и ближе. И это было прекрасно. Но, как только он прекращал меня целовать и начинал говорить, мне сразу становилось скучно.

Ему казалось, что я его дразню, потому что дальше поцелуев продвинуться у него не получалось. Он спросил меня:

— Как мне это сделать, Мари? Дай мне совет!

— Что ты имеешь в виду? — прикинувшись, что не понимаю, о чем это он, спросила я.

Одним весенним днем, приблизительно через месяц после того, как мы с Жераром были на пикнике, я получила известие от Беранже. Он обещал вернуться. Мэр подал прошение в Духовенство, они долго рассматривали его и решили, что, если священнику удалось наладить в деревне такой порядок, прихожане были довольны, дети учились в школе и пожертвования возросли, а при новом священнике все снова ухудшилось, то, пожалуй, он заслуживает того, чтобы вернуться на свое место с восстановлением жалованья. Конечно же, не обошлось и без хлопот самого мэра. Это известие тут же разлетелось по всей деревне, мама сразу же простила папу, и мы с Клодом побежали сообщить ему, что он больше не будет спать внизу.

Теперь со всех сторон были слышны разговоры, которые начинались со слов:

— Когда святой отец вернется…

К нам в дом стали приходить все те, кто подписывал прошение сразу после нас. И мадам Баптис, и Пол, и Будо. Жители были благодарны нам за проявленную инициативу и считали, что это мы вернули Беранже, к которому все они уже успели привыкнуть и так полюбить. Почти во всех домах начались генеральные уборки, все готовились к приезду Беранже.

Ну а я была просто на седьмом небе от радости. Я вбила себе в голову, что Беранже возвращается из-за меня. Ко мне! И я поняла, что не смогу больше выносить Жерара с его тупыми шутками и недалекими взглядами. Я решилась порвать с ним отношения. Понемногу я стала избегать встреч с ним. В конце концов мама заметила это и сказала:

— Ты можешь не выходить за него, Мари, но хотя бы не относись к нему как к собаке: то позовешь, то оттолкнешь! Ну имей хоть немного снисходительности!