Греховная страсть

Из могилы ударила волна зловонного запаха тления. Мириам начала ловить ртом воздух, а потом ее стало тошнить. Прикрывая рот рукой, она отошла как можно дальше по дороге, и там ее вырвало. С Кефой и Томой произошло то же самое. Потом все втроем вернулись, чтобы взглянуть на Иешуа, который, прижав полу накидки к носу, вошел в склеп. Мириам едва сдержалась, чтобы не окликнуть его, чтобы не умолять его не входить внутрь. Мириам из Бейт-Ании сидела на корточках у входа в склеп, глядя на него.

— Как она выносит это? — недоуменно пробормотала Йохана.

Мгновение спустя Иешуа вышел.

— Кефа, — позвал он, — он не может идти сам.

Кефа с ужасом, застывшим в глазах, глубоко вздохнул и последовал за Иешуа. Прошло еще сколько-то времени, и затем двое из них вновь появились, неся тело: Иешуа держал ноги, а Кефа, самый сильный из них, держал голову и плечи.

Они уложили безжизненное тело на землю перед склепом. Его голова и лицо были обернуты пеленами, пропитанными благовониями, длинными льняными полосами были обернуты ноги и руки. Мириам из Бейт-Ании опустилась на колени и коснулась его руки. Она вопросительно взглянула на Иешуа.

— Сними пелены, — приказал он.

Мириам из Бейт-Ании начала с руки. Ее руки сильно дрожали. Марта подошла ближе и начала разбинтовывать вторую руку. Лицо было припорошено белым, как хлеб, который собираются поставить в печь. Сестры протерли руки снятыми полосками ткани.

Затем они стали разматывать полоски ткани с ног и наконец приступили к голове. Марта приподняла голову, а ее сестра начала снимать пелены.

Элазар был молодым, на его коже, которая стала серой, не было ни морщинки. Та же самая белая пудра покрывала руки и ноги, ноздри и веки и местами была видна на щеках. Мириам подавила еще один приступ тошноты.

— Элазар, — сказал Иешуа так, как будто пытался разбудить уснувшего ребенка. — Элазар, ты нужен своим сестрам.

Веки вздрогнули.

— Ох, — выдохнула Марта, отскочив в сторону.

Глаза открылись и замерли — они начали оживать: сначала он стал вращать ими, моргать, обводить всех взглядом, Мириам из Бейт-Ании, которая целовала ему руку снова и снова, тихонько вскрикнула.

Мириам приблизилась. Она видела рождение трех своих сестер, поэтому знала о восторге и радости, которую испытываешь, наблюдая за появлением новой души на свет. Это нисколько не отличалось от чуда рождения. Элазар моргал и смотрел, как все новорожденные, и казался таким же беспомощным и слабым. Он молча двигал губами, не издавая ни звука. Казалось, что он не может поднять ни руку, ни ногу, ни голову. Все, что указывало на то, что он вновь ожил, — это его движущиеся глаза, голубые, как вода в озере.

Марта целовала сандалии Иешуа.

— Спасибо, — бормотала она. — Спасибо.

Кефа опустился на колени в страхе и благоговении. Все, глядя на него, тоже опустились на колени, склонив головы перед лицом чуда восстания из гроба. Иешуа произнес благодарственную молитву, как делал это перед и после каждого чуда, которое он совершал. Мириам слышала в его голосе ликование и гордость.

Прошло время, прежде чем Элазар смог заговорить, и еще больше, пока он смог подняться, поэтому они провели весь день здесь, возле гробницы, ожидая, когда все они смогут продолжить путь: подняться на гору и вновь войти в город. Мужчины от нетерпения суетились. Они говорили о чуде, как о победе, и воображали, с каким триумфом войдут в Бейт-Ания следом за Иешуа и Элазаром.

— Все сбегутся, чтобы посмотреть на чудо! — возбужденно восклицал Андреас.

— Все сомневающиеся теперь уверуют! — провозглашал Кефа. — Они будут бессильны рядом с нами! Славься, Господи!

— А когда мы войдем в Иершалаим, — добавлял Леви, — вместе с Элазаром, кто сможет остановить нас? Мы — как народ, который шел вместе с Моисеем через Красное море!

— Элазар не пойдет в Иершалаим! — раздраженно сказала Мириам из Бейт-Ании. Она приподняла голову Элазара и поддерживала его за плечи, она укачивала его, а Марта напевала какую-то мелодию и умащивала его ноги соком алоэ, который был оставлен внутри гробницы. — Забудьте об этом. Он останется дома с нами.

Она действительно была невероятно красива, это была правда. Ее темные глаза и резко очерченные скулы производили впечатление чего-то дикого, животного и необузданного. Как она отличалась от своей сестры! Марта была такой спокойной, такой правильной, рассудительной, в то время как Мириам из Бейт-Ании была резкой и опасной, как огонь. Какой же была их сестра? Была ли она столь же прекрасной и страстной, как Мириам? А может быть, она была правильной, как Марта? Любил ли ее Иешуа?

Мириам посмотрела в сторону вновь собравшейся семьи. Иешуа ушел, чтобы помолиться. Йохана и Сусанна отправились на поиски воды. Шломит сидела одна, бессмысленно улыбалась чему-то, как обычно, вне шумной и галдящей толпы. Душу Мириам обуяла печаль. Она устала, испытывала голод и жажду.