Греко-персидские войны

Данная информация перекликается с теми сведениями, которые сообщает Корнелий Непот: «Из тюрьмы он все-таки освободился, но из подозрения тем не менее не вышел. Во-первых, сохранилось мнение, что он заключил союз с персидским царем. Во-вторых, есть некий род людей, называемых илотами; множество их обрабатывает поля лакедемонян и несет рабскую службу. Подозревали, что их он тоже подбивает к бунту, прельщая надеждой на свободу. Но поскольку никакого очевидного доказательства этих преступлений не было, то обвинять его было не из чего; судить же такого высокопоставленного и славного мужа на основании подозрений считали неприличным, предпочитая подождать, пока все не раскроется само собой

» (Paus. 3). За регентом установили слежку, надеясь, что рано или поздно он себя выдаст.

Все закончилось быстро. Как следует из повествования Фукидида, Павсаний и в Спарте умудрялся поддерживать контакты с Артабазом, обмениваясь с сатрапом письмами через посланцев. Один из таких курьеров, вместо того чтобы доставить письмо адресату, передал его в руки эфоров. Я не уверен в достоверности рассказа о том, как эфоры с помощью хитроумных манипуляций сумели подслушать разговор Павсания с предавшим его посланником. Уж очень все в нем сложно и притянуто за уши, и не исключено, это было придумано задним числом, чтобы оправдать действия спартанских властей. Фактом остается то, что именно после того, как злополучное письмо попало в руки эфоров, они приняли решение вторично арестовать Павсания.

В это время регент находился в Спарте. Ничего не подозревая, он шел по городу, когда увидел приближающихся к нему эфоров. По выражению лица одного из них Павсаний понял, что сейчас последует, а другой эфор, дружески расположенный к победителю при Платеях, незаметно кивнул головой, предупреждая об опасности. Этого оказалось достаточно, и Павсаний бросился бежать. Он был хорошо тренированным бойцом и надеялся, что сумеет ускользнуть от погони. Но и эфоры, как истинные спартанцы, постоянно поддерживали себя в форме, а потому ни на шаг не отставали от беглеца. Это была безумная гонка, где ставкой была человеческая жизнь. Павсаний первым добежал до храма Афины Меднодомной и скрылся внутри, а эфоры опоздали всего на несколько мгновений. Отдышавшись, они стали совещаться о том, что делать дальше, поскольку регент укрылся в святилище, а это делало его неприкосновенным. Подумав, эфоры распорядились замуровать двери храма и пробить крышу, чтобы не дать регенту покинуть убежище и иметь возможность вести за ним наблюдение. Когда Павсаний совсем обессилел от голода и жажды и уже не подавал признаков жизни, эфоры приказали разобрать вход и вынести его на улицу. Здесь регент и умер. Случилось это в 468 г. до н. э.

Смерть Павсания обросла легендарными подробностями еще в Античности. Корнелий Непот (Paus. 5), Диодор Сицилийский (XI, 45) и Полиэн (VIII. 51) писали, что когда мать регента узнала о том, в каком предательстве обвиняют сына, то пришла к храму Афины и первая положила камень у дверей в святилище. Что и говорить, на первый взгляд история очень поучительная и наполненная спартанской моралью, но насколько она правдива?

После смерти Павсания перед властями Спарты встал вопрос о том, что делать с его телом. Наиболее радикально настроенные члены герусии предлагали похоронить его там, где обычно погребают казненных преступников, но большинство старейшин выступили против этого. Поэтому победителя персов при Платеях похоронили недалеко от храма Афины. Но как это ни покажется странным, расправу над Павсанием без суда и следствия в Элладе восприняли негативно. Об этом свидетельствует позиция дельфийских жрецов. Через некоторое время после смерти знаменитого полководца оракул признал поступок спартанцев кощунственным и дал прорицание о том, что гробницу Павсания необходимо перенести в то место, где он скончался, – внутрь храмовой ограды святилища Афины Меднодомной. В Спарте никто не осмелился противиться воле богов, она была исполнена, а над могилой военачальника установили мраморную плиту, на которой было написано, кто здесь похоронен. Также по приказу спартанских властей были изготовлены две бронзовые статуи Павсания и посвящены в храм Афины Меднодомной. Это также делалось по указанию дельфийских жрецов, объявивших, что спартанцы должны возвратить богине два тела вместо одного.