Греко-персидские войны

Но не храм Аполлона Дельфиния был главным религиозным центром в регионе. В 30 км от Милета было святилище Аполлона в Дидиме, и этот оракул был известен далеко за пределами Ионии. От города до храма протянулась мощеная камнем Священная дорога, по которой в праздничные дни ходили торжественные процессии. Небольшой фрагмент этой дороги около храма Аполлона в Дидиме сохранился до наших дней. Знатный милетянин Бранх был родоначальником рода Бранхидов, бессменных жрецов оракула в Дидиме.

Однако не только культом Аполлона был знаменит Милет. Его уроженец Фалес, по словам Геродота, был первым среди эллинов, кто занялся естествознанием и математикой. Впоследствии ученый был причислен к семи мудрецам Древней Греции. Его последователи Анаксимандр и Анаксимен прославили на всю Элладу милетскую школу философии, причем Анаксимандр был учеником Фалеса, а Анаксимен – учеником Анаксимандра. Архитектор Гипподам из Милета стал застраивать города по регулярной планировке. А знаменитого историка и географа Гекатия Милетского, автора не дошедшей до нас «Истории», можно с полным правом назвать предшественником Геродота. В Милете появился первый греческий алфавит, первые солнечные часы и первый циркуль.

Впрочем, милетяне прославились не только своими достижениями, но и любовью к роскоши. Их страсть к различным нехорошим излишествам стала притчей во языцех, и недаром впоследствии Афиней высмеивал граждан Милета: «Милетяне, пока не впали в роскошь, одерживали победы над скифами (как пишет о том Эфор) и поэтому основали города на Геллеспонте и славные поселения на Эвксинском Понте – все они тяготели к Милету. Но когда они поддались наслаждению и роскоши, говорит Аристотель, то мужество отлетело от их города, и тогда возникла пословица: “Храбры когда-то были и милетяне”

» (XII, 26).

В дальнейшем Афиней вновь обратится к теме «красивой» жизни жителей Милета: «Клеарх в четвертой книге “Об образе жизни” рассказывает, что милетяне впали в роскошь из зависти к колофонянам, а потом распространили эту роскошь и в соседних городах; но когда их за это стали попрекать, то вспомнили пословицу: “Милетское – милетянам, а вовсе не на вынос”» (XII, 26). Впрочем, когда наступали трудные времена, в городе начинали проповедовать совсем другие приоритеты.

Тем не менее противоречия между правящей аристократической верхушкой Милета и богатой прослойкой городского населения, с одной стороны, и простыми гражданами были достаточно велики. Это неоднократно приводило к особо ожесточенным конфликтам на социальной почве. Об одном из них, случившемся в VI в. до н. э., рассказал Афиней: «Гераклид Понтийский во второй книге “О справедливости” пишет: “Город милетян пал от бедствий, рожденных роскошью и гражданскими распрями, ибо в нем каждый, не зная чувства меры, истреблял своих врагов до самого корня. Так, когда зажиточные граждане вступили в борьбу с простонародьем, которое звали «гергитами», и поначалу верх одерживал народ, то, изгнавши богатеев из города, они собрали детей изгнанников на току и предали преступнейшей казни – насмерть затоптали волами. Зато и богачи, взявши верх, обмазывали своих пленников смолою и заживо сжигали всех вместе с детьми. Говорят, что когда они горели, было явлено много знамений: священная олива вспыхнула сама собой, а бог Аполлон, долго отказывавший им в вещаниях, на вопрос “за что?” ответил так:

“Много печалит меня беззащитных убийство гергитов,

Участь сгоревших в смоле и навеки увядшее древо”» (XII, 26).