Грешники и праведники

— Работает в «Жалобах», следовательно, цепной пёс Макари.

— Быстро они разворачиваются.

— Он нас всех держит под прицелом. Думает, мы развалили дело Сондерса, чтобы не потерять хорошего осведомителя.

— Как будто мы на такое способны.

— Но суть ведь не в этом?

— Ты что имеешь в виду, Джон?

— Я имею в виду, что было что-то ещё — что-то такое, отчего все вы скрытничали. Когда я проходил мимо, дверь закрывалась… Когда я входил в бар, вы замолкали…

— Не придумывай.

— Придумываю я или нет, вам придётся иметь дело с Фоксом. И хотя он, может, с виду похож на большого плюшевого медведя, но у него острые когти, и он всю жизнь их затачивал.

— Да с какой стати нам с ним разговаривать?

— С той, что Элинор Макари наделила его всеми необходимыми полномочиями. Он уже начал ворошить материалы тридцатилетней давности. Когда он начнёт всех обзванивать, то будет хорошо подготовлен.

— Ты же сам сказал, Джон, прошло тридцать лет… Может, никто из нас и не помнит тех дел.

— Сомневаюсь, что это удачный способ защиты, Эймон. Если он зацепится за что-нибудь… — Ребус помолчал. — Поэтому позволь спросить тебя напрямик: есть ему за что зацепиться?

— Ты же был с нами, Джон. Ты знаешь, как мы работали.

— Я знаю далеко не всё. — Ребус увидел, как Шивон Кларк вышла с Янг-стрит, заметила его, помахала. — Если захочешь, чтобы я знал больше, я с удовольствием выслушаю. Тогда, возможно, мне удастся помочь.

— Джон…

— Подумай на досуге, — отрезал Ребус и отключился. Потом сказал Кларк: — Ну, привет.

— Я хотела пройтись пешочком до Гейфилд-сквер. Тебе тоже туда?

— Почему бы и нет?

Они осторожно пересекли перекрёсток и пошли дальше по Хилл-стрит.

— Ну и что ты думаешь? — спросила она наконец.

— Ты же меня знаешь, Шивон, я никогда особо ни о чём не думаю.

— Но ты, похоже, задел его за живое: это задание — только отсрочка, рано или поздно его всё равно отправят тянуть лямку в угрозыске. — Она помолчала. — Ты не сердишься, что я оказалась в роли посредника? — (Он в ответ пожал плечами.) — Вообще-то, — поправилась она, — Фокс использовал слово «рефери».

— Мы были молодыми ребятами, Шивон, ничем не отличались от других в тогдашней уголовной полиции.

— Только вот у вашей группы было название.

— Я был там меньше других. Когда мы отправлялись на задание, ставили одну запись в магнитолу — песню «Святые идут». Её «Скидс»[11] пели. Это был обязательный ритуал.

— А если ты вдруг забывал поставить?

— Кто-нибудь выражал недовольство — обычно Гилмур.

— Он сейчас девелопер?

— Занимается в основном отелями. Организовал бизнес совместно с одним известным футболистом.

— Ворочает миллионами?

— Так говорят.

— Я видела постеры его кампании «Скажи, „нет“» … Ты с ним поддерживаешь отношения?

Ребус остановился и повернулся к ней.

— Я видел его вчера вечером.

— Вот как?

— В доме Дода Блантайра.

— Та самая встреча, на которую тебя зазывал твой приятель Жиртрест?

Ребус кивнул, сверля её взглядом.

— Можешь доложить об этом Фоксу, если хочешь. Он сразу сделает стойку: паническая сходка святых.

— А это так?

Ребус потёр подбородок.

— Даже не знаю, — честно признался он. — Поводом было желание проведать Блантайра.

— Потому что у него случился удар?

— До него дошли известия о Макари. И они хотят, чтобы я разнюхал всё, что удастся.

Кларк понимающе кивнула:

— Поэтому ты и согласился встретиться с Фоксом. А твой недавний телефонный звонок…

— Предупреждение Патерсону, — подтвердил Ребус.

Он зашагал дальше, и Кларк пришлось его догонять.

— Ты пытаешься играть на два фронта? — предположила она. — То есть ты на самом деле не знаешь, что там за история с Билли Сондерсом.

— Не уверен, что там всё так просто, как считает Фокс.

— Так скажи ему об этом.

— И бросить остальных на произвол судьбы? — Ребус недовольно поморщился. — Нет, пока я не буду абсолютно уверен.

— Хочешь провести собственное расследование? Ты знаешь, что по этому поводу скажет Фокс?

— Мне плевать, что скажет твой приятель Фокс.

Кларк дёрнула его за рукав:

— Ты знаешь, кто мой приятель.

Ребус снова остановился. Посмотрел на свою руку, на её пальцы, ухватившие его рукав.

— Конечно знаю, — сказал он вкрадчивым голосом. — Это Малькольм Фокс.

Секунду-другую казалось, что она сейчас взорвётся, но тут по его лицу расплылась улыбка.

— Ты иногда ведёшь себя как настоящий сукин сын, — сказала она, отпуская его.

Её рука сжалась в кулак, и она ударила его в плечо. Ребус поморщился и потёр ушибленное место.

— Ты, наверное, тренируешься с гантелями? — спросил он.

— Побольше, чем ты, — отрезала она.

— В том же зале, что и твой дружок из прокуратуры? Он опять пригласил тебя на дешёвый обед?

— И совсем не смешно.

— Тогда почему ты улыбаешься? — спросил Ребус, когда они двинулись дальше.

— Фокс прибирает к рукам все материалы по делу, — сказала словно невзначай Кларк.

— Да, это факт, — подтвердил Ребус.

— Так что если ты намерен заняться раскопками…

— Придётся пожертвовать собственным достоинством, только и всего, — сказал ей Ребус.

— Но в баре…