Грешники и праведники

— В этой версии была определённая достоверность. Все уцепились за очевидный вывод: двое выпили, поругались, к тому же Мерчант спал с женой Сондерса… — Каттл пожал плечами и чуть плотнее завернулся в плед. — На куске арматуры, который подобрали на месте убийства, отпечатков пальцев обнаружено не было.

— Говорят, их кто-то стёр, — сказал Фокс.

— Но это не доказано — большая часть того, о чём мы здесь говорим, так и останется в области предположений.

— Если не Билли Сондерс, то кто? — спросил Фокс.

— Это вопрос к полиции, если только…

Фокс подался к старику:

— Если только это не дело рук самой полиции, вы хотите сказать?

— Это объясняло бы необходимость фальсифицировать улики. А совесть, вероятно, не позволяла отправить в тюрьму невиновного человека за преступление…

Фокс выхватил бумаги из рук Каттла.

— Почему же этих соображений нет здесь, в документах?

— Потому что эти бумаги писал не я, — спокойно ответил Каттл.

— Но вы говорили с профессором Доннером? Говорили ему о ваших сомнениях?

— Возможно.

— И он предпочёл их проигнорировать?

Каттл снова пожал плечами:

— У нас в то время была сумасшедшая нагрузка — столько пьянчуг погибало, страшно вспомнить. В морге мы работали без помощников — я сейчас уже не помню, по каким причинам. То ли забастовки, то ли больничные. А морг вскоре закрыли. В стенах оказался асбест… — Его глаза помутнели на секунду. Потом он моргнул и посмотрел на Ребуса. — Вы не знаете, профессор Гейтс ещё жив?

Ребус удивился:

— Вы же были на его похоронах несколько лет назад, я вас там видел.

— Не помню. Странно, обычно я хорошо помню всё, что было давно, а вот что подавали вчера на обед — не помню, хоть убей.

— Я должен задать вам, профессор, довольно неприятный вопрос. — Фокс соединил ладони. — Кто-нибудь из саммерхоллской полиции пытался оказывать на вас давление?

— Давление?

— Не просил вас изменить что-нибудь в отчёте или дать свидетельские показания в пользу защиты, а не обвинения?

— Ничего подобного не было. — Каттл решительно покачал головой. — Никогда.

Фокс гнул своё, но Каттл только качал головой — Ребус даже начал опасаться, не свернёт ли он себе шею.

— Всё в порядке? — В сад вышла санитарка. Солнце клонилось к закату, небо темнело. — Может быть, лучше вернуться в дом?

— Да, — сказал профессор. Фокс и санитарка помогли ему подняться на ноги. — Да, я уже и сам чувствую — все кости ноют.

— Ничего, чашечка чая вернёт вам бодрость. Скоро по телевизору начнётся игра, «Бессмыслица» Вы ведь её любите?

— Правда?

— Вот сейчас и выясним…

Ребус и Фокс остались у скамьи.

— Ну, удовлетворены? — спросил Ребус.

Фокс запихивал бумажки назад в папку.

— Вы же слышали, что он сказал: возможно, Сондерс тут вообще ни при чём.

— Вы это серьёзно?

Фокс посмотрел на Ребуса.

— Вы же хотели понять, почему Гилмур приложил столько усилий, чтобы вытащить своего информатора. Эта гипотеза ничуть не хуже других.

— Зачем Гилмуру убивать Мерчанта? Кому ещё, кроме Билли Сондерса, могло понадобиться убивать Мерчанта?

— Вы правы, — может, это был не Стефан Гилмур. Кто-то близкий к нему.

Ребус закатил глаза.

— Вы хоть понимаете, какие глупости вы говорите?

— Я понимаю, почему вам хочется так думать. Ведь если Гилмур кого-то покрывал, то это ставит под подозрение всех святых… включая и вас, Джон.

Ребус выкинул руку, чтобы схватить Фокса за грудки, но у того была хорошая реакция. Он успел оттолкнуть руку Ребуса. Он расставил ноги пошире, приподнялся на цыпочках и спросил:

— Вы хорошо рассчитали свои силы? Вы всё-таки на двадцать лет старше меня и теперь уже вряд ли смогли бы подняться по Шотландским ступеням[32]… разве что наверху вас ждал бы стаканчик виски.

— А вы, как я полагаю, на пике формы?

— Необязательно, Джон. Мне достаточно быть чуточку резвее вас…

Ребус задумался над этими словами, потом выдавил улыбку.

— Ладно, так и быть, Крутой Парень,[33] — сказал он. — Вольно…

— Согласитесь, что на моём месте вы бы тоже рассматривали эту гипотезу.

— Вот только я никогда бы не оказался на вашем месте.

Фокс прищурился.

— Почему?

Ребус всмотрелся в туфли Фокса.

— Не нравятся мне ваши туфли. Коричневые, — сообщил он. — Этому меня научил дядюшка Фрэнк…

— Не носить коричневых туфель?

— Не носить коричневых туфель, — подтвердил Ребус.

— А дядюшка Фрэнк — это кто будет?..

— Фрэнк Заппа.[34] — По лицу Фокса Ребус понял, что для того это имя — пустой звук. — Музыкант.

— Я почти не слушаю музыку.

— Это ещё один аргумент против вас, — сказал Ребус, задумчиво покачав головой.

Тем вечером Ребус и Кларк встретились на Грейт-Кинг-стрит.

— Поступили результаты вскрытия, — сказала она. — На теле Маккаски нет никаких следов физического насилия. Он ударился головой об угол камина, а остальное доделало внутреннее кровоизлияние.

— Так мы уже не расследуем убийство?

Она пожала плечами:

— В канцелярии генерального прокурора пока ещё не решили. Но кто бы ни вломился в дом, линия защиты будет одна: Маккаски был уже без сознания. Он сам оступился и упал — возможно, потому, что услышал звон разбитого стекла.

Ребус кивнул:

— И никаких следов на теле?

— Ничего серьёзного. — Кларк помолчала. — Ты готов?