Гретхен

Гретхен покорно двинулась в ванную комнату и положила грязные вещи в стиральную машину. Вот только пользоваться ею она не умела. На какие кнопки нажимать и куда засыпать стиральный порошок, Гретхен понятия не имела. Озадаченная, она стояла перед этим монстром, нашпигованным электроникой, и лихорадочно соображала, где может быть инструкция, чтобы хоть почитать, как управляться с таким чудищем. Тут в ванную комнату зашла бабушка.

– Ну, чего возишься? Включай! – нетерпеливо проговорила она и оттеснила Гретхен.

Бабушка энергично ткнула пальцем чудищу в глаз – круглое окошечко сразу загорелось. Бурча себе что-то под нос, она лихо выдвинула какую-то потайную штуковину, засыпала туда порошок, коротко глянула на панель с кнопками и тут же нажала что нужно. Машина загудела и начала работать.

– У меня такое впечатление, – сказала бабушка, строго глядя на внучку, будто какой-нибудь важный школьный инспектор, возвращающий нерадивому ученику неудовлетворительную работу, – у меня такое впечатление, что ты ни разу в жизни белье не стирала!

Гретхен кивнула и хотела было что-нибудь сказать в свое оправдание, как вдруг бабушка протянула руки и вцепилась Гретхен в горло. В голове у Гретхен мелькнула шальная мысль: сейчас придушит! Но бабушка принялась осторожно ощупывать ей шею, приговаривая:

– Железы все в порядке, ничего не распухло! Какая ж свинка без распухших желез? Чудеса в решете!

– Да нет у меня никакой свинки! – отмахнулась Гретхен, осторожно высвобождаясь из бабушкиных цепких пальцев. – Глупости все это! И у Гансика никакой свинки нет!

– Кстати, а где он? – переключилась бабушка на новую тему. – Спит ребенок?

– Понятия не имею, – ответила Гретхен.

– Надо его спросить, не хочет ли он чаю. И температуру померить!

Бабушка направилась в детскую. Гретхен села на краешек ванны. Она подозревала, что Гансик сейчас нажалуется на нее бабушке. Меньше всего ей хотелось присутствовать при этом. Гретхен принялась заплетать челку в косички. «И с чего это бабушка вдруг заявилась?» – размышляла она. Наверняка папа ей позвонил. Другого объяснения нет! Интересно, как долго бабушка собирается у них пробыть? Этот вопрос особенно волновал Гретхен. А может, они решили, раз мама ушла, то теперь бабушка будет жить с ними?

В таких мыслях Гретхен встала и вышла в коридор. Из детской доносился голос Гансика.

– Нет, нет, бабуля! – говорил он. – Мне уже намного лучше! Честное слово! Вот как ты приехала, так мне сразу и получшело!

Гретхен с облегчением выдохнула: никаких всхлипываний, никаких жалоб. Войдя в детскую, она совершенно остолбенела при виде небывалой картины: бабушка сидела во всей своей пышнотелой красе на кровати, качая на руках, как младенца, размякшего Гансика и тихонько похлопывая его по бокам. Гансик положил голову на ее необъятную грудь и был, похоже, абсолютно доволен.

Гретхен решила прояснить волновавший ее вопрос, не откладывая в долгий ящик. Чего ходить вокруг да около, когда можно спросить прямо, без лишних церемоний. Она подошла поближе и спросила:

– Бабушка, а ты надолго к нам приехала?

– Сколько надо, столько и пробуду, – ласково ответила та.

– Тебя папа вызвал? – поинтересовалась Гретхен.

Бабушка кивнула.

– И что он тебе сказал? – продолжила допрос Гретхен.

Бабушка замялась. Похоже, она размышляла, что из разговора с папой годится для детских ушей, а что нет и как ей все преподнести: в розовом цвете или ближе к реальности? Подумав, она решила обойтись без подробностей и свела все к следующему сообщению:

– Папа сказал, что ваша мама будет жить теперь в другом месте с Магдой, и попросил помочь по хозяйству! – Бабушка вздохнула. – Так что бедному дяде придется пока обедать в кафе. И кошка без меня заскучает. А что будет с огородом – вообще не представляю. Весной там надо каждый день работать. И кто будет этим заниматься? Дядя-то никудышный садовод.

– А ты кудышный садовод? – спросил Гансик.

– Конечно, – с гордостью ответила бабушка. – У меня все прекрасно растет! Даже карликовые дыни! Хотя они в наших краях ни у кого не приживаются! А помидоры у меня не хуже греческих! – Тут бабушка заметно приуныла. – И что теперь будет с огородом… Без хозяйки-то все зачахнет! Но, в конце концов, дети важнее помидоров, – сказала она с улыбкой и нежно погладила Гансика по голове.