Грязные деньги

— Нет, тебе уступлю, бери недорого… Ладно, шутки шутками, а «там» имеется молочный камень и повреждения выстилающей ткани соска. Интересная, хотя и узкая область ветеринарии.

Через несколько минут он уже сидел на низенькой табуреточке перед пациенткой. Вновь прощупывая сосок, ветеринар обнаружил уплотнение примерно на середине вымени. Чтобы избавить корову от этого, Двинятин начал вводить в канал специальный инструмент, напоминающий спираль. Корова вздрогнула, а мгновение спустя ветеринар уже сидел на земле, очумело потирая плечо.

— Ничего себе, — пробормотал обескураженный Двинятин.

Василий, с умным видом наблюдавший процесс лечения, прижал ладонь ко рту, чтобы не засмеяться.

— Хм-хм… — все же вырвалось у монаха. — Это самое… Забыл предупредить, что Парася у нас с характером!..

— А боксом ваша Парася никогда не занималась? — Сохранить достоинство врача могла помочь только ирония. — У нее отличный удар. Подержите-ка ей морду.

Ветеринару удалось сделать все, что было необходимо. Он прочистил канал, а свободной рукой и ногой блокировал коровьи копыта. Голштинка, видимо, почувствовала сильную руку и уже не дергалась.

Когда Двинятин кивнул, что закончил, Василий потянул за сосок. На землю брызнула тонкая струйка молока.

— Дайте я попробую… — Двинятин снова присел под коровой на табуретку, деловито выдаивая застоявшееся молоко. Вид у него при этом был как у настоящего деревенского дояра.

— Почем молочко парное? — раздался грудной женский голос.

Мужчины повернули лица навстречу женщине, и Двинятин обрадованно вскочил, а Василий непроизвольно улыбнулся.

— Верочка! Ты здесь какими судьбами? Соскучилась? — Андрей чмокнул ее в щеку, разведя руки в стороны, чтобы не запачкать гостью коровьим молоком.

— Ясное дело, соскучилась! Оставляешь у нас в доме бездыханное тело моего коллеги Зарайского и еще спрашиваешь? — Лукаво глянув на монашка, она продолжила игру: — Молоком угостите уставшую путницу?

Андрей принес из клиники свою большую чашку, Василий подставил ее под коровье вымя. Ветеринар выдоил нужную порцию одной рукой, подал Вере пенящийся напиток.

— Что там Никита? — спросил Андрей слегка виновато. — Не слишком я его напоил?

— Он в полном порядке. Я его завтраком накормила и на работу отправила. У меня вторая смена, и вот… Решила тебя проведать.

Она не стала рассказывать Андрею, как Зарайский извинялся по поводу вчерашних возлияний, что уснул в чужой квартире без разрешения хозяйки. Ей, конечно, было жаль, что интрига с ревностью не удалась, но когда хирург сказал: «А твой Андрей — настоящий мужик» — ей стало приятно. Вот и примчалась к нему на край города.

Ему тоже был приятен этот ее внезапный приезд на фоне частых размолвок последнего времени. На сердце Двинятина сделалось совсем хорошо и легко, точно вернулось время их первых встреч, внезапных появлений друг у друга на работе и радостного ожидания.

Вера сделала глубокий глоток и со вздохом удовольствия промурлыкала:

— Волшебно!

Василий расцвел и предложил надоить еще, но женщина отказалась. Тогда монах пожелал расплатиться за работу, при этом искоса поглядывая на гостью. Андрей тоже посмотрел на свою любимую, чтобы в который раз убедиться, до чего она гармонична, и удивиться — как притягательна. Любой ее собеседник непроизвольно грелся у «огня, мерцающего в сосуде» из известного стихотворения про красоту. Именно поэтому монах не мог оторвать от Веры взгляд, хотя ему было не положено засматриваться на женщин.

Все же Двинятин кашлянул, привлекая внимание Василия, и сказал:

— Знаете, когда я работал в Англии, там к коровам на ферму раз в год приходил один человек. Так вот, он делал коровам маникюр. Вам не кажется, что Парася бы не отказалась?

— Как это? — изумился монах.

Вера и Андрей хихикнули.

— Очень просто. У него был специальный напильник для обработки копыт, а потом он их мазал чем-то вроде дегтя, как лаком.

Озадаченный монах увел свою подопечную, а мужчина и женщина остались вдвоем…

…И все-таки, подумал Андрей, может ли такое быть, чтобы Вера меня разлюбила? Слово «изменила» он не хотел произносить даже в уме. Если нет, почему разрешает артисту целовать себе руку? Вспомнив эту картинку, он скрипнул зубами. Вот ей бы наверняка не понравилось, если бы она увидела, как я обнимаю, например, Зою!.. Что за народ эти женщины? Размолвка слишком затянулась. Надо, пожалуй, первому ее прервать и попросить прощения… За что-нибудь. Жизнь коротка, и быть отдельно от своей любимой просто глупо.

* * *

«Проклятая Богом стройка До сегодняшнего дня на скандально известном строительстве торгово-развлекательного центра, что напротив городского театра, погибло три человека. Сегодня стало известно, что погиб четвертый рабочий — Михаил Ковальчук.