Читаем Грибоедов. Тайны смерти Вазир-Мухтара полностью

Поэтов странствия по светуПора настала воспевать,Чтоб путеводную кометуСтихами снова озарять,Чтоб люди нынешние знали,Что и в былые временаПоэты русские взлеталиВ скитаний дальних стремена.Жуковский, Пушкин, Грибоедов
И Бунин, Бальмонт, ГумилёвНе просто были непоседы,А странники былых веков.

Канва путешествий вообще проходит красной нитью через историю русской литературы, особенно первой половины XIX в., и не важно, что часто, как это было и в судьбе Грибоедова, путешествия представляли собой скорее вынужденные, вызванные различными обстоятельствами поездки по делам службы, которые, тем не менее, все равно выполняли весьма важную миссию вдохновения поэтов и открытия перед ними новых горизонтов. Одни и те же вопросы мучили различные поколения русских мастеров стиха, нередко «замысливавших», как это делал Пушкин, свой «побег» в далекие края. Об этом мне удалось написать следующие строки:

Куда бежать? В какие страны,В какие веси, дали и места,Где заживут души унылой раны,Где Веды, Библии, КораныКак с чистого откроются листа?..Зачем бежал в персидские пределы
Неугомонный автор «Горя от ума»?Зачем в Арзрум с порывом смелым,Хотя солдатом вовсе неумелым,Умчался гений стихотворного письма?Зачем Кавказ избрал ночлегомТот, кто в дуэльной схватке пал?Как Гумилев в конфликте с векомОпасным в Абиссинию побегомВзошел на странствий пьедестал?
Зачем в Цейлон стремился Бунин,В Киото — Бальмонт, а в Равенну — Блок?Какие никому невидимые струныПоэты эти в поисках фортуныЗаставили звучать на долгий срок?Они увидели в тумане дальнем,Как в зеркале иных миров,Отечества портрет первоначальный,Спасительный, хоть и печальный,В убранстве стихотворных слов.

Глубокое погружение в тему «Русские поэты и Персия» принесло для меня много открытий. Оказалось, что в этой стране побывали не только Грибоедов (1819–1829 гг.) и Велимир Хлебников (1921 г.), что довольно широко известно, но и такие поэты и писатели, как:

Василий Каменский (1906 г.),

Юрий Терапиано (1913 г.),

Сергей Городецкий (1916–1917, 1921 гг.),

Виктор Шкловский (1917–1918 гг.),

М.С. Альтман (1920 г.),

А.О. Моргулис (1921 г.),

Вячеслав Иванов (1921 г.).

В советское время в Иране побывали, в частности, поэты А. Сурков и Расул Гамзатов.

Обобщив все собранное и написанное в историко-литературной и фотопоэтической книге-альбоме «Персидские напевы. От Грибоедова и Пушкина до Есенина и XXI века» (М.: Вече, 2014), включившую в себя 10 очерков о «персидских связях» русских поэтов, я продолжил свое исследование неизвестных страниц жизни Грибоедова, которое и представляет читателям настоящая книга. В ней автор попытался на основе привлечения обширного документального материала и использования собственных наблюдений очистить портрет великого русского поэта и дипломата от устоявшихся мифов, заблуждений и искажений, разобраться с многочисленными тайнами и запутанными обстоятельствами его насыщенной жизни, обратив особое внимание на персидские страницы биографии поэта — самые затемненные и загадочные из летописи грибоедовского бытия.

Перейти на страницу:

Все книги серии Человек-загадка

Григорий Распутин. Авантюрист или святой старец
Григорий Распутин. Авантюрист или святой старец

Книга известного современного историка, доктора исторических наук А. Н. Боханова посвящена одному из самых загадочных и наиболее известных персонажей не только отечественной, но и мировой истории — Григорию Распутину. Публике чаще всего Распутина представляют не в образе реального человека, а в обличье демонического антигероя, мрачного символа последней главы существования монархической России.Одна из целей расследования — установить, как и почему возникала распутинская «черная легенда», кто являлся ее инспиратором и ретранслятором. В книге показано, по каким причинам недобросовестные и злобные сплетни и слухи подменили действительные факты, став «надежными» документами и «бесспорными» свидетельствами.

Александр Николаевич Боханов

Биографии и Мемуары / Документальное
Маркиз де Сад. Великий распутник
Маркиз де Сад. Великий распутник

Безнравственна ли проповедь полной свободы — без «тормозов» религии и этических правил, выработанных тысячелетиями? Сейчас кое-кому кажется, что такие ограничения нарушают «права человека». Но именно к этому призывал своей жизнью и книгами Донасьен де Сад два века назад — к тому, что ныне, увы, превратилось в стереотипы массовой культуры, которых мы уже и не замечаем, хотя имя этого человека породило название для недопустимой, немотивированной жестокости. Так чему, собственно, посвятил свою жизнь пресловутый маркиз, заплатив за свои пристрастия феерической чередой арестов и побегов из тюрем? Может быть, он всею лишь абсолютизировал некоторые заурядные моменты любовных игр (почитайте «Камасутру»)? Или мы еще не знаем какой-то тайны этого человека?Знак информационной продукции 18+

Сергей Юрьевич Нечаев

Биографии и Мемуары
Черчилль. Верный пес Британской короны
Черчилль. Верный пес Британской короны

Уинстон Черчилль вошел в историю Великобритании как самым яркий политик XX века, находившийся у власти при шести монархах — начиная с королевы Виктории и кончая ее праправнучкой Елизаветой II. Он успел поучаствовать в англосуданской войне и присутствовал при испытаниях атомной бомбы. Со своими неизменными атрибутами — котелком и тростью — Черчилль был прекрасным дипломатом, писателем, художником и даже садовником в своем саду в Чартвелле. Его картины периодически выставлялись в Королевской академии, а в 1958 году там прошла его личная выставка. Черчиллю приписывают крылатую фразу о том, что «историю пишут победители». Он был тучным, тем не менее его работоспособность была в норме. «Мой секрет: бутылка коньяка, коробка сигар в день, а главное — никакой физкультуры!»Знак информационной продукции 12+

Борис Вадимович Соколов

Биографии и Мемуары / Документальное
Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина
Вольф Мессинг. Экстрасенс Сталина

Он был иллюзионистом польских бродячих цирков, скромным евреем, бежавшим в Советский Союз от нацистов, сгубивших его родственников. Так мог ли он стать приближенным самого «вождя народов»? Мог ли на личные сбережения подарить Красной Армии в годы войны два истребителя? Не был ли приписываемый ему дар чтения мыслей лишь искусством опытного фокусника?За это мастерство и заслужил он звание народного артиста… Скептики считают недостоверными утверждения о встречах Мессинга с Эйнштейном, о том, что Мессинг предсказал гибель Гитлеру, если тот нападет на СССР. Или скептики сознательно уводят читателя в сторону, и Мессинг действительно общался с сильными мира сего, встречался со Сталиным еще до Великой Отечественной?…

Вадим Викторович Эрлихман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Документальное

Похожие книги

Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище
Академик Императорской Академии Художеств Николай Васильевич Глоба и Строгановское училище

Настоящее издание посвящено малоизученной теме – истории Строгановского Императорского художественно-промышленного училища в период с 1896 по 1917 г. и его последнему директору – академику Н.В. Глобе, эмигрировавшему из советской России в 1925 г. В сборник вошли статьи отечественных и зарубежных исследователей, рассматривающие личность Н. Глобы в широком контексте художественной жизни предреволюционной и послереволюционной России, а также русской эмиграции. Большинство материалов, архивных документов и фактов представлено и проанализировано впервые.Для искусствоведов, художников, преподавателей и историков отечественной культуры, для широкого круга читателей.

Георгий Фёдорович Коваленко , Коллектив авторов , Мария Терентьевна Майстровская , Протоиерей Николай Чернокрак , Сергей Николаевич Федунов , Татьяна Леонидовна Астраханцева , Юрий Ростиславович Савельев

Биографии и Мемуары / Прочее / Изобразительное искусство, фотография / Документальное
10 гениев науки
10 гениев науки

С одной стороны, мы старались сделать книгу как можно более биографической, не углубляясь в научные дебри. С другой стороны, биографию ученого трудно представить без описания развития его идей. А значит, и без изложения самих идей не обойтись. В одних случаях, где это представлялось удобным, мы старались переплетать биографические сведения с научными, в других — разделять их, тем не менее пытаясь уделить внимание процессам формирования взглядов ученого. Исключение составляют Пифагор и Аристотель. О них, особенно о Пифагоре, сохранилось не так уж много достоверных биографических сведений, поэтому наш рассказ включает анализ источников информации, изложение взглядов различных специалистов. Возможно, из-за этого текст стал несколько суше, но мы пошли на это в угоду достоверности. Тем не менее мы все же надеемся, что книга в целом не только вызовет ваш интерес (он уже есть, если вы начали читать), но и доставит вам удовольствие.

Александр Владимирович Фомин

Биографии и Мемуары / Документальное