Григориан Подмосковный и другие мистическо-юмористические рассказы на бытовые и философские темы

Григориан в несколько глотков осушил бутылку, отставил ее в сторону и прошел к трибуне. Глядя на настоятеля снизу вверх, он представился и предложил побеседовать подробнее на тему спасения и тех, кто его трубит. Сидящие в президиуме удивленно посмотрели на него, а настоятель, не ожидавший такой встречи – еще и испуганно. Впрочем, испуг его быстро улетучился.

Просто одетый – в дешевых черных джинсах и красно-серой рубахе с коротким рукавом, с брюшком, свисающим над ремнем, и добрым, открытым лицом, Григориан не внушал угрозы. Скорее он представлялся легкой добычей, над которой можно безнаказанно поглумится. Лоснящиеся, холеные хари городского начальства ехидно заулыбались. Предвкушая потеху, Григориана пригласили к микрофону, рассчитывая, что тот публично осрамится, а мудрый брадатый настоятель даст отступнику достойный ответ.

Завидев такое незапланированное развитие событий толпа притихла, сосредоточив внимание на Григориане. Хотя из числа слушателей почти никто не интересовался ни традиционным православием, ни его необычными модификациями, всем было интересно, кто же это такой – лидер «Трубящих спасение» и сможет ли он одолеть сурового настоятеля.

По сравнению с последним Григориан действительно смотрелся бледновато. На фоне сверкающего парадного облачения, украшенной всевозможными прибамбасами поповской шапки, Григориан в своей простецкой рубашке и джинсах выглядел совершенно по-народному. Однако, вдохновленный троекратным трублением, он не спасовал и гордо изрек:

– Неколебим я в вере своей, ибо истинно верую в Бога Отца и Сына Его – Иисуса Христа, и в пресвятую матерь – Деву Марию!

По толпе прокатился одобрительный гул.

– Законен путь мой. Ибо на протяжении веков избирал Господь пороков своих, которым говорилось: иди и глаголь! Так и мне явилась Богородица и наставила меня на путь мой. И я глаголю не по воле моей, но по воле пославшего меня! – торжественно продолжал Григориан, с пафосом подняв вверх указательный палец.

– И горе тому, кто пришел повергнуть мое учение! Ибо великая сила стоит за мной! Если Бог с нами, то кто против нас?! – его голос, многократно усиленный мощными динамиками, гремел над площадью. Народ притих.

– Повергнуть? – проблеял в образовавшейся тишине настоятель, – да кому ты нужен, ё, связывать с тобой! Другие дела есть! Я только хочу, чтобы правда восторжествовала!

– Правды хочешь?! – гаркнул Григориан в ответ. – Быть тому! Восторжествует!!! Приидет в твою жизнь правда!

На этом диалог и закончился, потому как градоначальник, увидев, что смешной сценки не получается, согнал обоих с трибуны. Но скоро выяснилось, что закончился только диалог, а история с настоятелем – еще нет.

По прошествии нескольких дней, одна из монахинь поздно вечером пошла в храм, где этот настоятель служил. То ли она там что-то забыла, то ли еще для чего – сейчас уже никто не вспомнит. Храм был закрыт, однако из подсобного помещения до нее донеслись странные, неподобающие звуки. Монахиня испугалась и решила, что в храм проникли грабители или богохульники – ведь в районе уже ограбили несколько церквей. Поэтому она позвонила в милицию.

Милиционеры прибыли по вызову быстро, однако вместо грабителей обнаружили в подсобке самого настоятеля в обществе проститутки. Дальнейшее выяснение обстоятельств показало, что проститутке еще не исполнилось и 15 лет.

Это событие моментально растиражировали местные газеты. Не забыли и про Григориана, напророчившего настоятелю, кстати, отцу троих детей, торжество правды. Тот факт, что в итоге настоятель, за счет поддержки со стороны властных структур, наказания по закону не понес, ценности пророчества не умалял.

Благодаря случаям такого рода, авторитет Григориана усиливался, популярность секты роста. Скоро, с помощью пиарщика ему удалось официально оформить свое некоммерческое религиозное сообщество – упоминавшийся выше ИПРИТС – «Истинно православный русский институт трубящих спасение» и получить все необходимые разрешительные документы. Помимо написания картин жизнь Григориана наполнилась духовными беседами с народом, которые он проводил воодушевленно и весьма качественно, так как являлся довольно начитанным человеком. Вечерами они все вместе шли куда-нибудь трубить. Хотя, как отмечалось выше, для этого процесса подходили любые предметы, все, кроме детей, почему-то пользовались исключительно бутылками. То ли потому, что пока бутылка непуста, ей можно смочить уставшее от трубления горло, то ли еще почему… Количество трубящих росло с каждым днем.

Тогда пиарщик, давно ставший правой рукой Григориана, предложил провести Всероссийский Конгресс Трубящих Спасение.

– Какой же он всероссийский? – удивился Григориан. – Нас ведь только в одном районе знают.

– Правильно. Но это до Конгресса. А после – будут знать по всей стране! Смотри, как народ к тебе тянется!

И Григориан дал свое согласие. Среди членов «Трубящих спасение» нашлось достаточно активистов, вызвавшихся помочь. Из них организовали Инициативный комитет. Но на пути к проведению пришлось преодолеть немало трудностей.