Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Однако очень скоро выяснилось, что в помощи Помгола государство не нуждается. 11 июля ПБ пришлось рассмотреть предложение известнейшего полярного исследователя и после окончания мировой войны — общественного деятеля Фритьофа Нансена. «Насколько мне известно, — телеграфировал он из Христиании (ныне Осло — Ю. Ж. ), — в Петрограде недостаточно продовольствия. Позволю себе спросить, не разрешите ли мне послать продовольствие для распределения среди всего населения и направить с ним человека для контроля над распределением в сотрудничестве с вашими властями». Присутствовавшие на заседании Ленин, Зиновьев, Троцкий и Каменев постановили: «Согласиться с предложением Нансена, приняв его условие, что он пришлет для контроля над распределением одного человека»²⁶⁴. (Этим человеком оказался В. Квислинг, в годы Второй мировой войны коллаборационист, возглавивший пронацистское правительство Норвегии).

Неделю спустя, 19 июля, ПБ одобрило еще одно предложение, поступившее от Американской администрации помощи (АРА), возглавлявшейся министром торговли США Г. Гувером. Уже поставлявшей в 1919-1920 годах продовольствие в Германию, Австрию, Чехословакию, Польшу, Югославию. Теперь АРА намеревалась снабдить продовольствием Советскую Россию, чтобы спасти от голодной смерти примерно миллион детей. Но доставлять и распределять помощь должны были американцы, и не одна сотня их.

Несмотря на столь непривычные, жесткие условия, заместителю наркома по иностранным делам М. М. Литвинову, начавшему в Риге переговоры с представителем АРА У. Брауном, ПБ предписало: Следует «во что бы то ни стало добиться осуществления предложенной в телеграммах Гувера продовольственной помощи, идя ради того на всяческие уступки, за исключением только двух случаев.

Во-первых, если будут выставлены какие-либо политические условия и, во-вторых, если в области административной будут предъявлены какие-либо абсолютно неосуществимые условия. В этом, втором случае однако все же предлагается т. Литвинову не рвать переговоры, а оттянуть их и снестись с Политбюро»²⁶⁵

.

Переговоры с АРА завершились подписанием 20 августа взаимоприемлемого договора. И все же, опасаясь появления в стране большого числа неподконтрольных властям американцев, еще два года назад считавшихся интервентами, ПБ по предложению Ленина решило подстраховаться. 23 августа, скорее всего, из-за боязни непредсказуемых событий образовало комиссию в составе В. М. Молотова — секретаря ЦК, И. С. Уншлихта — недавно утвержденного первым заместителем председателя ВЧК и Г. В. Чичерина — наркома по иностранным делам. Им предстояло незамедлительно создать организацию для «усиления надзора и осведомления за иностранцами»²⁶⁶.

Итак, только теперь дело помощи голодающим стронулось с места. Больше не нужно было ехать в Европу с протянутой рукой за подаянием. Сам Запад пришел в страну для оказания помощи. А потому какая-либо нужда в поездке за рубеж делегаций Помгола или его Петроградского отделения полностью отпала. Оставалось найти подходящий предлог для отказа в выезде. И такой предлог слишком скоро нашелся. ВЧК «раскрыла» некий заговор, и не где-нибудь, а в Петрограде, что вскоре сыграло роковую роль для имиджа Зиновьева.

Основание в раскрытие «заговора» заложил превентивный арест 27 мая семи профессоров различных петроградских высших учебных заведений. Вернее, задержание на срок от 12 до 36 часов, но сопровождавшееся обыском на квартирах и изъятием всякого рода бумаг. И среди них те, которые можно было толковать как угодно²⁶⁷. Вскоре, 4 июня, председатель ПетроЧК Г. А. Семенов уведомил Уншлихта, что «участие в только что открытом заговоре» принимали «как члены, так и бывшие члены партии КД (конституционных демократов — Ю. Ж. )»²⁶⁸.

На следующий день Ленин полученной от Уншлихта информацией поделился, но не с Зиновьевым, а почему-то с Г. М. Кржижановским. «По секрету» сообщил ему: «В Питере открыт заговор. Участвовала интеллигенция»²⁶⁹

. Однако с такой оценкой поспешил. Лишь через три недели, 29 июня, глава ВЧК выступил на заседании ПБ, принявшего предельно лапидарное решение:

«Сообщение т. Дзержинского о заговоре а) Утвердить и поручить тт. Бухарину и Каменеву окончательную редакцию, б) Поручить т. Чичерину послать ноту Польше»²⁷⁰.

Первым выполнил задание нарком по иностранным делам. Уже 4 июля в Варшаву направил ноту, выражавшую официальный протест в связи с пребыванием в Польше вооруженных отрядов Савинкова, Булак-Балаховича, Перемыкина. Постоянно переходивших границу и нападавших на советские города — Минск, Мозырь, Витебск, Псков, Остров... Грабивших, убивавших мирных жителей и сжигавших их дома. Нота подчеркивала, что такое положение нарушает условия Рижского мирного договора, потребовала немедленно разоружить банды и интернировать их.