Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Перейдя к текущей ситуации, Григорий Евсеевич так охарактеризовал ее. В мировом рабочем движении сложилось три основных направления. Во-первых, «оборонцы» всех стран, которые практически порвали с социализмом. Во-вторых, «центр» во главе с Каутским и Гаазе в Германии, Лонге и Прессманом во Франции, Аксельродом в России, Турати в Италии. С теми, кто заменил революционный социализм пацифизмом и отстаивает единство с «оборонцами». В-третьих, «революционные интернационалисты, которые начали борьбу против войны во всех странах». И назвал последних поименно, повторив то, что написал в статье «Взаимная амнистия», опубликованной совсем недавно, 26 апреля. И охарактеризовал их как «единственное направление, оставшееся верным социализму».

Так как такой расклад относился к началу мировой войны, Зиновьев поспешил разъяснить: «Циммервальд как целое в ряде стран стал тормозом для социалистического движения», но вместе с тем «он развязал нам руки и мы можем предпринимать шаги своего восстановления Интернационала… И, быть может, нам удастся извлечь из Циммервальда ту группу, которая должна идти с нами и которая, быть может, только в силу недостаточного доверия к нашей партии сейчас еще не с нами».

Тем самым Григорий Евсеевич, проявляя предельную нетерпимость к отечественным социалистам, к европейским оказался значительно добрее. Не желал порвать с ними со всеми окончательно, надеялся, пусть и частично, объединиться. Сделать то, что сам недавно полностью отвергал. Потому-то и предложил участникам конференции все же одобрить поездку нескольких большевиков в Стокгольм, хотя и с чисто информационной целью.

«Беря на себя постройку III Интернационала, — пояснял Зиновьев, — мы не уверены, что мы его построим уже сейчас. Наоборот, мы говорим, что только рабочая масса, рабочая борьба создаст настоящий, III революционный Интернационал». И наконец-то предложил то, вокруг чего долго ходил: «Конференция постановляет принять участие в международной конференции циммервальдовцев, назначенной (на) 18 мая и поручает Центральному комитету организовать представительство на ней»²⁸.

Последняя фраза проекта резолюции, произнесенная Зиновьевым, разгневала Ленина. Впервые он позволил себе публично обрушиться на прежде верного соратника. Не только ставшего противоречить самому себе, но и взявшего себе право подменять редакционную комиссию, предложив то, что вроде бы все уже отвергли.

Протокол конференции зафиксировал: «Ленин берет слово против резолюции в целом.

… Относительно визита: “Информация будет, мы снесемся с левой Циммервальдской”. Рассчитывать, что мы кого-нибудь больше привлечем — надежды мало. Нечего делать себе иллюзию: во-первых, визит не состоится; во-вторых, будет последним; в-третьих, привлечь элементы, которые хотят рвать с социал-шовинистами, мы технически не можем. Но пусть т. Ногин нанесет первый, а т. Зиновьев — последний визит в Стокгольм. С моей стороны законное пожелание, чтобы опыт с последним визитом был проделан возможно скорее и успешнее.

Зиновьев берет слово за резолюцию.

Тов. Ленин говорит: “Мы остаемся с информационной целью” — тогда я его спрошу: если Циммервальд — “гиблое место”, зачем тогда оставаться с информационной целью? А затем, т. Ленин сам чувствует, что там есть люди, которые не пришли к определенному выводу. Когда т. Ленин и я были в Кинтале, у нас возник вопрос: оставаться или нет? И мы решили остаться, и наши левые друзья говорили то же самое и утверждали, что наш уход будет большинству непонятен. Только теперь настает момент, когда каждый сознательный рабочий поймет, почему мы уходим: “… потому, что те люди перешли от социалистической позиции к оборончеству”. Гримм не имел формального права на свое заявление. На конференции в Кинтале итальянец Серрати подписал наши резолюции, хотя два месяца назад говорил: “Если вы считаете нас оборонцами, уходите”. Посмотрим, что теперь скажет Серрати, который вовсе не одиночка, которых много в Италии и которые есть вообще в Кинтальском блоке. Чтобы построить Интернационал, надо строить его интернационально: инициативу мы можем взять, но устраивать, решать мы должны интернационально. Окончательный разрыв с циммервальдовцами мы должны сделать вместе с нашими единомышленниками в Циммервальде. Я считал бы в высшей степени поспешным сказать, что мы выходим сейчас из Циммервальда. Мы берем инициативу постройки III Интернационала, но мы не рвем до того момента, пока не сговоримся с левыми партиями Циммервальда, и пока каждый рабочий не поймет, почему мы разрываем.

Голосуется поправка т. Ленина: “Мы остаемся только с информационной целью”. Не прошла.

Голосуется резолюция в целом. Принимается большинством»²⁹.

Такова беспристрастная запись в протоколе.