Григорий Зиновьев. Отвергнутый вождь мировой революции

Чтобы не расхолаживать депутатов, напомнил: Советы являются органами не временными, преходящими, а ячейками, которые, сохраняя связь с рабочими и крестьянами, должны вести активную работу во всех отраслях общественной и политической жизни. Для наибольшей же ее продуктивности следует разбить Петросовет на секции, которые и будут ведать определенным кругом обязанностей. Но для начала следует четко определить их взаимоотношения с СНК, который также занимался городскими проблемами.

Какие же секции предложил Зиновьев? Не стал изобретать велосипед. Просто взял за основу сложившуюся систему управления: 1) рабочая — как высший орган для того, чем занимался наркомат труда; 2) солдатская — вопросы, затрагивающие жизнь гарнизона; 3) судебная — упорядочение судебного дела; 4) литературно-издательская — организация снабжения рабочих и крестьянских масс дешевой литературой; 5) транспортная — контроль за разгрузкой продовольствия; 6) печати — надзор за газетами, распределение заказов по типографиям; 7) тюремная — улучшение системы отбывания наказания⁹².

Однако вопросы и формирования секций Петросовета, и выработка их отношений с СНК, казавшиеся Зиновьеву поначалу весьма важными, внезапно отошли на задний план. И тому имелась достаточно веская причина.

Отношение большевиков к Учредительному собранию, созыв которого они всегда поддерживали, в те дни резко изменилось. Оказалось, они получили из 800 мест всего 175, да левые эсеры — еще 40. Зато правые эсеры — 370, меньшевики —

15, народные социалисты — 2, кадеты — 17, представители национальных групп, в основном сепаратистских — 86. Вот почему потребовалось выработать, да еще и незамедлительно, новую пропагандистскую линию. Ту, что могла бы противостоять лозунгу «Вся власть Учредительному собранию!».

Дело сразу же осложнили недавние оппозиционеры — Каменев, Рыков, Ларин, Милютин, Ногин. Оставаясь в бюро большевистской фракции Собрания, они продолжили свою прежнюю политику — ориентацию на блок всех социалистических партий. Посчитали избрание Учредительного собрания завершающим этапом революции, почему и предложили отказаться от какого бы то ни было контроля за его предстоящей работой. А для подтверждения именно такого курса партии срочно созвать съезд или конференцию РКП.

24 (11) декабря Ленин при обсуждении этого вопроса в ЦК потребовал сместить такое бюро, выразить отношение партии к Учредительному собранию в особых тезисах, а для руководства фракцией большевиков направить члена ЦК. Трудно сказать, какое решение принял бы Центральный комитет в тот самый день, если бы не позиция, занятая Зиновьевым. Он твердо выступил против бывших единомышленников. Поддержал Ленина — и в вопросе о составлении тезисов, и о подчинении членов фракции направленному к ним члену ЦК. Да еще добавил от себя: «Считать созыв съезда или конференции нежелательным»⁹³. Именно таким и стало решение ЦК.

Все же Григорий Евсеевич посчитал свое выступление в поддержку Ленина недостаточным. Постарался сделать все, от него зависящее, чтобы большевики — и он, разумеется, в их числе — удержали власть, не деля ее с правыми эсерами и меньшевиками. Выступая 4 января (22 декабря) во ВЦИКе, непреклонно заявил:

«Мы видим в тяжбе Учредительного собрания и Советов исторический спор между двумя революциями — революцией буржуазной и революцией социалистической. Вся власть Учредительному собранию — это значит: вся власть гг. Рудневым (В. В. Руднев — бывший глава Петроградской городской думы) и Авксентьевым (Н. Д. Авксентьев — один из лидеров правых эсеров). Пусть те, кто отчаянно борется за власть Учредительного собрания, определенно скажут, что они признают Советы, и тогда не будет никаких конфликтов»⁹⁴.

Так предельно четко Зиновьев сформулировал альтернативу, необходимость неизбежного, неотвратимого выбора.

Григорий Евсеевич не ограничился лишь призывом. Зная о предстоящей 18 (5) января демонстрации в поддержку Учредительного собрания, о чем писали все петроградские газеты, инициировал заявление только что созданной Чрезвычайной комиссии по охране Петрограда, руководителем которой назначили будущего красного маршала К. Е. Ворошилова, об объявлении столицы на осадном положении. Причина — контрреволюционные силы всех направлений объединились для свержения советской власти под руководством прибывших с Дона, от Каледина, известнейшего эсера-террориста Б. В. Савинкова и генерала Л. Г. Корнилова⁹⁵.

В день же объявления декрета СНК о роспуске Учредительного собрания, 19 (6) января, Зиновьев выступил в Петросовете с оценкой происшедшего.

«Перед Россией, — говорил Григорий Евсеевич как свое, выстраданное, но в действительности усвоенное от Ленина за последнее время, — история поставила альтернативу: или гибель в самом прямом и непосредственном смысле, или социалистическая революция».