Гробница Наполеона

Кира отбросила пустой шприц и поспешно опустила штанину. Лицо у нее при этом было виноватое, словно у ребенка, которого родители застали врасплох за разглядыванием непристойных картинок.

— Не торопись. Я все уже видел, — сквозь зубы процедил Сид.

— Послушай, парень… — начал было Грушин.

— Сука! Так вот зачем тебе деньги! Ты колешься! Теперь я понял!

— Что ты понял? — слегка оторопела Кира.

— Да все! Все!

— Сидор, не спеши с выводами, — сказал Грушин.

— Меня зовут Сид.

— Хорошо, Сид. Послушай…

— Да пошел бы ты…

И Сид выскочил в коридор, громко хлопнув дверью.

— Останови его, — попросила Кира.

Грушин кивнул и выскочил за дверь следом за разгневанным плейбоем.

— Сидор! — крикнул он вслед. — Черт тебя возьми! Подожди! Я тебе говорю!

Тот уже был у лестницы.

— Тебе будет интересно это узнать! Постой!

Сид резко обернулся:

— А я все уже узнал! Интересное!

— Жене побежишь докладывать?

— Хотя бы!

— Не спеши.

— Тебе-то какая печаль? -спросил Сид, задержавшись на верхней ступеньке.

Грушин, приблизившийся к нему, усмехнулся:

— С каких пор ты со мной на «ты»?

— А кто ты такой? За деньги с бабой спишь! Чем ты лучше меня? Бабла у твоей бабы больше? Хата круче?

Грушин нахмурился. Щенок! Прямо-таки руки зачесались! Но сдержал себя, сказал как можно спокойнее:

— Во-первых, твоя жена все знает.

— Врешь!

— Во-вторых… Пойдем поговорим.

— О чем? — резко спросил Сид.

— Ты многого не понимаешь.

— Не понимаю, что было в шприце? Лекарство от рака! Как же! А я-то думал, что она больная! А она наркоманка!

— Да тише ты! Тише!

— Что, испугался? А менты, если приедут, наркоту у тебя найдут! Точно! И влепят тебе… лет семь! Мало! Десять!

— А я возьму да и тебе в карман куртки ее подброшу, — ласково сказал Грушин, — наркоту. Это как?

— Чего-о?

— Кому поверят? Стриптизеру или уважаемому человеку, владельцу фирмы? А? Кому сподручнее таскать в дом наркотики? Мне или тебе? Из ночного клуба? Из притона? А?

— Ну ты гад! — замахнулся на хозяина дома Сид.

Грушин с легкостью перехватил его руку. Сид слегка удивился: надо же! Какой накачанный! А на вид не скажешь! Хозяин дома был выше ростом, хотя Сид заметно шире в плечах. Пальцы у Грушина длинные, тонкие. Но хватка железная!

— Спокойнее, Сидор, спокойнее. Ты увидел то, чего не должен был видеть. Но, может быть, это и кстати? Пойдем поговорим.

И Грушин разжал пальцы.

— Куда? — Сид потер руку, которая слегка побаливала от железных тисков хозяина дома.

— Да хоть туда, — кивнул тот на дверь, за которой находилась спальня жены. — Поскольку моя комната занята Кирой. Та полежит немного, подождет «прихода».

— Ей другого прихода надо дожидаться. Ментов.

— А ты остроумный парень! Ну, хватит упрямиться! Пойдем.

И Сид пошел. Была причина. Потому что у Сидора Ивановича Коровина тоже имелась своя маленькая тайна. А вдруг Грушин ее узнал? Ну, разумеется, узнал! И заявил об этом публично: «Здесь присутствуют шантажируемые и шантажисты…»

Зайдя в спальню Ольги, Грушин покачал головой:

— Ай, яй, яй! Машка получит у меня! Называется, уборку сделала! Надеюсь, женское белье тебя не смущает?

— Еще чего!

— Понимаю: особенности профессии. Скажи, а много старух тебе пришлось трахнуть, прежде чем тебе сделали брачное предложение? А? Сидор?

Еще немного, и они бы сцепились. Грушин нарочно его провоцировал. Говорил грубо и называл именем, которое записано у парня в паспорте. Сида надо вывести из равновесия. Раскачать как следует.

— Твоя жена… Я расскажу… — хрипло сказал Сид.

— О чем? О наркотиках? Мне это не страшно. Ты присядь. Да хоть в кресло.

Грушин брезгливо поддел пальцем прозрачный бюстгальтер, принадлежащий жене, и швырнул его в угол, сказав:

— С глаз долой. Садись.

Сид опустился в кресло. Уставился на хозяина своими маленькими глазками и с вызовом спросил:

— Ну?

— Личико у тебя… Ты бы глазки слегка подвел.

«Так… Качай его, качай. Выводи из себя», — мысленно подбодрил себя Грушин. И Сид обиженно засопел. Потом сказал с сожалением:

— Черт! Очки остались в кармане куртки! Надо спуститься, взять их оттуда. Раз свет включили. Ты давай по существу.

— Скажи, ты когда-нибудь читал книги своей жены?

— Чего-о? — уставился Сид на Грушина. — Я похож на больного?

— Жаль. Узнал бы для себя много интересного! Погоди…

Грушин подошел к тумбочке, стоящей у кровати, и выдвинул верхний ящик со словами:

— Я знаю: здесь есть. Опусы Златы Ветер. Ольга думает, что я не знаю. Черт, где же? Куда засунула?

Грушин растерянно оглянулся. Потом хлопнул себя по лбу:

— Ага! Ну, конечно! Где ж еще это хранить, как не под подушкой?

И, засунув руку под подушку, вытащил книгу в яркой обложке. И сказал, словно ища у Сида сочувствия:

— Она думает, что я не догадываюсь! Бабы — дуры. Начитаются всякой дряни и млеют. Потом еще кое-чем занимаются. Ну не железная же она! Из мяса и костей. А плоть, она слаба… Вот, смотри! «Накал страстей». И картинка заманчивая.

Грушин протянул книгу Сиду. Тот взял ее в руки и с откровенным недоумением спросил:

— И что? Ну, книга. Че я, книг никогда не видал?

— Книга твоей жены, — с нажимом сказал хозяин дома. — Открой.