Гробница судьбы

Элли отдернула край портьеры и выглянула на улицу. Ряды припаркованных автомобилей стояли вдоль тротуара, словно часовые. Стекла их окон отражали оранжевый свет уличных фонарей. Не следит ли за ними кто-нибудь внутри одного из них?

– В течение ближайшего часа нет ни одного поезда.

– Никакого общественного транспорта. Они будут дежурить на всех вокзалах и во всех аэропортах. Нам нужен автомобиль.

Дуг беспомощно развел руками. Ни у кого из них не было автомобиля.

– Можно арендовать машину на вокзале.

– Мы ничего не можем арендовать. И не можем пользоваться кредитными картами, – Элли поймала на себе его удивленный взгляд. – Ты еще не понял? Эти люди могут быть повсюду. И если они поймают нас, то обязательно убьют. Если ты считаешь меня сумасшедшей, скажи об этом, и я уйду одна.

Взгляд Дуга скользнул по кожаному тубусу с листом пергамента.

– Пошли.

– Ты сможешь найти автомобиль?

– Думаю, да, – но, поняв по выражению лица Элли, что ее не удовлетворил этот лаконичный ответ, он пояснил. – У Люси есть автомобиль, и она уже однажды одалживала мне его. Я только соберу вещи.

Сказав это, Дуг отправился к лестнице.

Глава 34

Бухта Морбиан, Франция, 1142 г.

Откуда ему известно мое имя?

Это не самый важный из стоящих передо мной вопросов, но я не могу от него отделаться. Мое сознание совершенно спокойно, оно существует как будто отдельно от тела, отчаянно противостоящего судьбе. Я – Иона, борющийся с водой, с морем. Я знаю, что не могу победить, но не в моих силах прекратить эти попытки. Если Бог хочет одержать победу, Он должен добиться ее.

Откуда ему известно мое имя?

Из лодки море казалось таким спокойным. Теперь даже самая легкая волна оказывается выше моей головы. Поднимаясь вверх, я не вижу ничего, кроме тумана, опускаясь вниз, я не вижу ничего, кроме воды. Я избавился от всех своих доспехов, но у меня едва хватает сил, чтобы держаться на поверхности. Вода чрезвычайно холодна. Скоро я утону.

Что-то более твердое, чем волна, ударяет мне сзади в плечо. Тело мое настолько оцепенело, что я почти не чувствую этого удара, но он все же приводит меня в ярость. Я не хочу, чтобы меня торопили, и поворачиваю голову. Мимо меня проплывает темная масса, похожая на рыбу, рассекающую воду. Если не принимать во внимание то, что на боках у нее вместо чешуи деревянные доски, промазанные дегтем.

Это лодка.

Я протягиваю руку и хватаюсь за нее. Пассажиры, по всей вероятности, сильно напуганы, но тем не менее втягивают меня на борт. Их трое. Судя по их возрасту, это отец и двое сыновей. Они настороженно изучают меня и не находят во мне ничего, что может внушить доверие. Я лежу на дне лодки и вдыхаю запах соли, крови и мертвой рыбы. Они не разговаривают со мной.

Мы вплываем в бухту, зажатую между скал, среди черных камней, поросших зелеными водорослями. Сыновья высаживаются на берег, чтобы проверить сети. Отец не спускает с меня недобрых настороженных глаз. Он явно не хочет, чтобы я оставался в его лодке. Обессиленный и почти голый, я, по его мнению, все же представляю опасность. Он трет приколоченный к транцу амулет, чтобы отогнать зло. Думаю, он может попытаться убить меня. Я перепрыгиваю через борт и, шлепая по воде, направляюсь к берегу. Острые раковины моллюсков впиваются в мои босые ступни. Сыновья, выбирающие рыбу из сетей, наблюдают за мной. Но ни один из моих невольных спасителей не пытается остановить меня.

Опускается ночь. В середине дня туман рассеялся, но теперь он вновь заволакивает все вокруг. Спотыкаясь, я бреду в темноте, боясь остановиться. Мне холодно – мокрая рубашка плотно облегает тело. Если я лягу спать, то, скорее всего, больше никогда не проснусь.

Глухой удар. Передо мной камень. Схватившись за ушибленное колено, я пытаюсь обойти его и ударяюсь локтем о соседний. Я отступаю назад и едва не переваливаюсь через третий камень.

Из-за облака выходит луна. Я стою на поле, усеянном прямоугольными плитами, обращенными в одну сторону. Это похоже на церковный двор, хотя на плитах нет никаких надписей. Они расположены близко друг к другу, и их плотные ряды уходят глубоко в пелену тумана.

Мне становится понятно, где я нахожусь. Я мертв. Это большое облегчение. Интересно, где я умер: в замке – и дух в виде рыбака переправил меня в потусторонний мир – или же после высадки на берег. Это не имеет значения. Теперь я призрак.

Это не похоже на преисподнюю. Неужели я на небесах?

Из тумана доносятся звуки – бренчание доспехов, стук попавшего под ноги камня, тихое ругательство.

Кто это? Ангел? Демон? Еще один призрак? Я прячусь за камнем.

– Питер! – вдруг слышу я. – Питер Камросский!

Я не узнаю голос. Это не Малегант.

Откуда ему известно мое имя?

Богу известно все. Я не знаю, известно ли все и ангелам, но можно предположить, что Бог сообщает им нужные сведения.

Но в этот момент хозяин голоса выругался, споткнувшись о камень, а ангелы не ругаются.