Гробницы Немертеи

Платон нахмурился. Почему же он ничего не знал прежде об этой теории — о том, что золотая сеть Немертеи была частью системы управления? Только потому, что, презирая Брусковского, отмахнулся от его сочинений? Да, все остальное разумеется, чушь. А вот золотая сеть… Он подумал о Кате и ее объяснении: сохранение традиций. Посмотрел на часы. Время еще было. Он спешно вернулся в холл.

— Послушай, Ноэль, займись подготовкой нашего челнока к старту. И, кстати не забудь проследить, чтобы загрузили три ящика текилы. Все уже оплачено. Ты понял?

Тот молча кивнул. В просторном сером костюме, бритоголовый и помолодевший, он сейчас напоминал туриста с какой-нибудь тысячной Геи. Его слишком правильные черты лица можно было принять за результат биокоррекции.

— Мои волосы, — сказал Ноэль и отобрал у Платона голубой пакет.

— Не забудь про текилу, — повторил Атлантида и направился на поиски Кати.

3

— Катя? — переспросила девушка в фойе музея. Желтоватым цветом лица она немного напоминала мумию. Впрочем, наверняка это была искусственная кожа, только нанесенная несколько дней назад и потому изрядно увядшая. — У нас нет гида с таким именем.

— Она сказала, что адрес можно узнать у вас, — настаивал Атлантида. — Вчера она вела экскурсию в семь ноль-ноль по единому астрономическому времени…

Девушка мельком глянула на экран компа.

— Вчера был день стажеров… — Она окинула Платона странным взглядом с головы до ног, задержала взгляд на цветке кактуса в петлице, а также на вновь проступившем буром пятне. — Но у нас есть Катрин. Позвать ее?

— Да, будьте любезны.

Девушка вновь бросила странный взгляд на Атлантиду и нажала кнопку видеофона. Однако изображение не включила.

— Милочка Кэт, выйди в холл.

Платон повернулся на пятках…

Маленькая немолодая толстушка смотрела на Платона и игриво улыбалась. На ней был черный свитер в обтяжку и белые брючки. К тому же она почему-то выбрала кожу мертвенно-бледного оттенка.

— А где Катя? — проговорил он растерянно.

— Я — Катрин. Иногда меня называют Катей. — Толстушка жеманно улыбнулась.

— И это вы вели вчера экскурсию?

— Я, — не моргнув, отвечала толстушка. Голос у нее был совершенно иной — не Катин — это точно. Кто же тогда был с ним ночью и утром?

— И вечером ужинали со мной?

Толстушка изобразила смущение:

— Ну, конечно…

— И в каком ресторане?

— В «Вертикальной гробнице». Мы заказали железы псевдоскунса. Но вы отказались есть и предпочли жареную саранчу.

«Вчера у нее ноги были в два раза длиннее и живота не было… клянусь, у нее не было этого похожего на мячик живота, когда я ее обнимал! — подумал Платон, вновь окидывая взглядом полную фигуру. — И шея… и грудь… все другое… Или существует временная биокоррекция? Нет, никакая саранча не убедит меня, что я был вчера в постели именно с этой дамой».

— Послушайте, а вы знакомы с теорией Брусковского?

— Конечно. Это же светило!

Атлантида поморщился.

— Ну, хорошо… не потрудитесь ли вы мне более подробно рассказать о его теории единого управления планетой Немертея с помощью «золотой сети».

— В первый раз слышу о такой теории.

— Книга Брусковского «Система Ба-а»…

— Я ее знаю наизусть, — обиделась толстушка Катрин. — Там нет про единую систему управления ни строчки. Вот, смотрите, — она взяла электронную книгу. — «Типичный пример посредственной цивилизации, застывшей в своем развитии на тысячелетия. Причина тому — достижение уровня массового производства на раннем уровне цивилизации примитивными способами. Унификация и взаимозаменяемость, единая система ценностей — вот что означает примитивная цивилизация, конец которой всегда один — быстрое и необратимое вырождение». И все.

— Вызовите книгу в галактическом Интернете по тахионной связи.

— Вы мне не верите?

— Вызовите книгу, — настаивал Платон, потихоньку сатанея.

Катрин презрительно хмыкнула, но больше возражать не стала. Нужный абзац вскоре был найден. Абсолютно то же, что Атлантида только что прочел в книге. О золотой сети — ни слова. Единственную светлую мысль он нашел у Брусковского, да и та, оказывается, профессору не принадлежала. — Послушайте, а это не вы пытались связаться со мной по тахионной связи на пересадочной базе? — небрежно спросил он Катрин. Та залилась краской — и лицо, и шея.

— Вы решили меня оскорбить?

— Что вы! Узнали, что знаменитый профессор летит на Немертею и…

— Да я о вас впервые услышала вчера! Уж не воображаете ли вы себя профессором Брусковским!

Профессор Рассольников призвал на помощь весь свой аристократизм, чтобы не сказать «красотке» пару «комплиментов».

— О нет. Надеюсь, я не так ничтожен.

— Больше не смейте приходить в наш музей! — крикнула ему вслед Катрин. — И не смейте приглашать меня в ресторан — я не приду.

Платон чувствовал себя полным идиотом.

4

Ноэль сидел в зале ожидания космопорта и держал в руках голубой пакет. Лицо у него было скорбным — как будто он читал книгу «Пророка Екклесиаста». Атлантида уселся рядом.

— Как себя чувствуешь? — спросил.

— Так себе… Голова чешется… — Ноэль вздохнул и в который раз погладил лысый череп.

— Глоток текилы?

Тот отрицательно покачал головой.