Гром

– Да, кое-что еще. – Он распечатал новую пачку мятных таблеток и вытащил из своего стола письмо: – Что это за дегьмо?

На письме, которое он передал Джону, стоял штемпель таможенной службы, оно было адресовано в офис их службы при конгрессе:

«Дорогой сенатор Бауман!

Это подтверждение нашего отклика на ваш устный запрос, сделанный представителем Центрального разведывательного управления при законодательных органах, который от вашего имени запросил все протоколы таможенной инспекции за последние шесть месяцев, относящиеся к частной американской компании „Имекс, инк“. Так как наши эксперты установили, что подобные вопросы не нарушают Закон о частной собственности, сообщите нам немедленно, должен ли ответ быть выслан непосредственно в ваш офис или направлен через представителя ЦРУ при конгрессе».

Не смотри на него! Притворись, что ты все еще читаешь, что ты тормоз… Не дай Бауману заметить…

Ни один представитель ни одного управления никогда не стал бы посылать «устный запрос» какому-нибудь другому управлению с тем, чтобы сделать что-нибудь для сенатора. А в ЦРУ только Фрэнк и…

Обман. Дымовая завеса. Фрэнк прикрыл свой собственный запрос именем сенатора, причем сенатора, чей хаотический стиль мог быть использован для того, чтобы скрыть маневр.

Фрэнк рисковал своей карьерой, хрупким мостиком правды между сенатом и ЦРУ.

Ради чего-то, что стоило пули.

Сенатор Бауман жалобно хныкал, постепенно возвращая Джона к реальности:

– …поэтому мой помощник по администгативным делам – тот, котогый габота' у меня до вчегашнего дня, пгежде чем он допусти' путаницу, пегедал мне это неско'ько дней назад, спрашивая, как будто я сам до'жен заниматься всей этой беготней. Никто из нас не понимает, что за чегтова егунда здесь написана, но, по-моему, это письмо пгикгывает вашу задницу.

– Да, – сказал Джон, – похоже на то.

– Единственная задница, котогую с'едует защищать в этой контоге, – моя.

– Должно быть, это… ошибка. Мой коллега…

– Тот, котогый попа' в катастгофу?

– Возможно, он готовил это для какого-нибудь другого сенатора и таможня перепутала.

– Неуже'и?

Классический сценарий разведения правдоподобной лжи.

– Сенатор, мы постараемся разобраться, если вы позволите мне заняться этим.

– Ес'и такое пгоисходит в ЦГУ, вам 'учше быть увегенным…

– У вас не будет никаких проблем, сэр.

Сделай глубокий вдох.

– Однако не могли бы вы попросить своего помощника позвонить этим людям с таможни сегодня же, сказать им…

– В данный момент я как газ да' отставку предыдущему и еще не по'учи' нового.

– Сенатор, не сомневаюсь, у вас найдется кто-нибудь, кто мог бы позвонить и разобраться.

Бауман захихикал:

– Ес'и никто из моих девочек не сможет набгать номег, то я пока еще сохгани' твегдость па'ьцев.

– Держу пари, что так, сенатор. Не могли бы вы звякнуть этим бюрократам из таможни, чтобы они переслали эти данные мне? Мне лично! Не говорите им, что это не ваши материалы, это только еще больше все запутает. Я быстренько со всем разберусь. Выясню, кто из членов комитета запрашивал эти материалы, и поставлю его в известность, что вы вынуждены «носить за него воду».

– Сынок, вижу, у тебя неп'охое чутье, – сказал Бауман. – Ес'и ты надумаешь уходить из ЦГУ, возможно, ты выбегешь догожку, ведущую ко мне.

– Сенатор, – сказал Джон, кладя письмо из департамента таможни в портфель рядом с газетной вырезкой, полученной от Эммы. – Я государственный служащий. Я уже работаю для вас.

Джон шел по коридору, заполненному сенатскими служащими. Карточки-пропуска, прикрепленные к карману рубашки или болтающиеся на шее, объявляли их пехотинцами американской армии политиков.

«Так много двадцатилетних, – подумал Джон. – Так мало шрамов».

Дверь в кабинет сенатора Фаерстоуна была закрыта. Внутри надрывался телефон. В приемной мужчина в растрепанном костюме изводил темнокожую секретаршу, державшую оборону за своей конторкой.

Вторая – шатенка, судя по всему, только что из Нью-йоркского университета, сидела за другой конторкой и отвечала на телефонные звонки.

– Послушайте, – не отставал мужчина от темнокожей секретарши, – я знаю, это не ваша вина, просто такая у вас работа.