Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель

– Ерунда, Бетси, вечно вам все мерещится. – Дедушка наугад потыкал под диваном тростью. – Нет здесь никакого кота. Хватит выдумывать предлоги, ступайте. Лепешки превосходные. Не могли бы вы попросить Жюли принести еще кипятка, когда она закончит говорить по телефону?

– Хорошо, – ответила миссис Бейтс, ничуть не оскорбившись. – Никто не скажет, дескать, я понимаю намеки хуже иных прочих. – Однако уже у двери она повернулась и выпустила последний заряд: – И мистер Форрест тоже, я не говорила? Уже вернулся. Его не ждали раньше пятницы, а он, глядь, взял да приехал. Может, и он вот-вот позвонит.

И она со смешком исчезла.

Наступила пауза.

– Ну ладно, – сказал Кон, лениво протягивая руку, – лепешки того стоят.

– Хм, – возразил дедушка, – она что надо. Я Бетси последний полпенни доверю, а это вы мало про кого скажете в наши дни. Итак, мистер Ситон, на чем мы остановились?

– Хабитанкум, – подсказал Кон, – как раз про начало раскопок.

– А, да. И что вы рассчитываете откопать? Ответьте-ка. Если тут есть что-то достойное того, чтобы его откопали, я бы хотел, чтобы вы откопали это в Уайтскаре. Но на то не похоже, верно, мистер Ситон?

В глазах Дональда на миг вспыхнуло удивление, тотчас же сменившееся мимолетным замешательством. Дедушка, попивая чай, ничего не заметил, но Кон не пропустил. Глаза его на миг сузились. А потом я увидела то, чего не мог видеть больше никто в комнате. Рука Дональда, державшая сэндвич с ветчиной, во время всего разговора свешивалась с кресла. Край покрывала доходил почти до самого пола. И вот из-под этого края украдкой высунулась черно-белая лапка и потрогала сэндвич.

– На ныне существующих картах ничего подобного не отмечено, – сказал Дональд, безмятежно игнорируя сей поразительный феномен, – но это, разумеется, еще не свидетельствует, что тут ничего нет. Если начнете выворачивать плугом римские монеты, сэр, надеюсь, сразу же пошлете за мной.

Во время этой тирады он положил сэндвич обратно на тарелку, а потом рука его – так небрежно! – снова свесилась за подлокотник с отломанным солидным куском. Лапка мгновенно мелькнула вновь, не слишком бережно завладев добычей. Похоже, Томми привык не зевать, когда жизнь подкидывала ему лакомый кус.

– А как долго вы тут пробудете?

– Возможно, до августа.

– Сомневаюсь, – с усмешкой заметил Кон, – что до тех пор мы будем особенно много пахать.

– В самом деле? – спросил Дональд и добавил извиняющимся тоном: – Боюсь, я крайне невежествен. Ваша… э-э-э, миссис Бейтс, вероятно, не слишком заблуждалась в своем суждении о лондонцах.

– Ну, – сказал дедушка, – если вы сумеете отличить пшеницу от овса, а я в этом не сомневаюсь, то дадите очко вперед и мне, и Кону. Мне вот в жизни не отличить римской надписи от этикетки виски.

Протест Кона и мое: «Ты уверен?» – прозвучали в унисон, так что все засмеялись. Под этот смех вошла Жюли, столь демонстративно равнодушная и столь хлопотливо сосредоточенная на кувшине с кипятком, что внимание всех присутствующих с почти слышимым щелчком переключилось на нее. Я знала, что Кону потребовались все силы, чтобы не спросить ее напрямик, что говорил Билл Фенвик.

– Жюли? – У старого мистера Уинслоу не было подобных ограничений. – Что сказал мальчик?

– Ой, да ничего особенного, – отмахнулась Жюли. – Просто как у меня дела, долго ли я тут пробуду и… и всякое такое.

– Хм. Ну что ж, дай-ка взглянуть на тебя, дружок. Иди, садись рядом со мной. Так как там у тебя с работой?

Беседа снова потекла своим чередом, Кон и Лиза с интересом слушали рассказ Жюли о первом годе работы в радиокомпании. Рядом со мной складки покрывала на кресле Дональда начали разочарованно трястись.

– Не хотите ли еще сэндвич, мистер Ситон? – негромко спросила я. – Вот, с крабом. Они, э-э, пользуются спросом.

В глазах у археолога вспыхнул огонек, и он взял штучку. Через полминуты я увидела, как лапка шустро завладела новым куском, а через три четверти секунды высунулась за добавкой. Разбаловавшись хорошей жизнью, Томми стал беспечным.

– Вы ничего не едите, – обратилась ко мне Лиза. – Возьмите еще сэндвич. Как раз один остался.

Но в ту секунду, как она поворачивалась взглянуть, лапка стремительно метнулась вперед и последний крабовый сэндвич исчез прямо с подноса на нижней полочке столика.

– Простите, – вежливо сказал Дональд. – Я только что сам его взял. Возьмите миндальное пирожное.

Глава 10

Кому теперь мне рассказать,

Как я скорблю жестоко?Я потеряла отца и мать,Любовь моя далеко.Баллада «Бэби Ливингстон»[53]

Этим вечером мы с Жюли вместе отправились на прогулку. Лиза проводила нас глазами до двери, но ничего не сказала. Дональд, не изменяя своего решения, почти сразу после чая уехал в Западный Вудберн. Дедушка, которого, как мне кажется, жара утомляла более, чем он был готов признать, отправился спать пораньше. Кон больше не появлялся. Без сомнения, его следовало ждать к ужину лишь совсем поздно, когда стемнеет.

Рев трактора до самых сумерек рокотал в ночной тишине.