Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель

– Он хотел жениться на мне. И дедушка тоже только и мечтал об этом браке. Ты же сам знал. Тогда у Кона не было ни малейшей надежды – так он считал – получить всю собственность иным путем, поэтому он завел себе привычку изводить меня. Ну вот, той ночью он устроил мне сцену, а я и без того находилась не в самом подходящем настроении. Я вела себя довольно бестактно и ясно – пожалуй, чересчур ясно – дала понять, что у него нет никаких шансов, ни теперь, ни впоследствии, и… Словом, он вспылил и решил от меня избавиться. Он не боится рискнуть, наш Кон, всегда пользуется удобным случаем. – На миг я оторвала взгляд от своей работы. – Поэтому-то прошлой ночью я и догадалась, что он ушел искать Жюли. Вот отчего я побежала за ней.

– Почему ты ничего не сказала мне?

Голос его звучал властно и собственнически – совсем как мог бы звучать восемь лет назад, когда у Адама было на то право.

– Случая не представилось. Это произошло в мой последний вечер здесь. Я шла домой, а ты остался в беседке. Ты ведь помнишь, как было поздно. Знаешь, я всегда переходила реку по камням, а потом возвращалась домой по тропинке и через мост, чтобы никто не догадался, что я из Форреста. Оказывается, не зря я старалась, потому что той ночью столкнулась с Коном.

– О господи.

– Это… это вторая причина, почему я сбежала. Понимаешь, дедушка взял его сторону. Он уже не первый месяц злился на меня, что я не гляжу на Кона, и у нас уже несколько раз случались сцены из-за того, что я слишком поздно прихожу, а я еще пару раз соврала, куда ходила. Он – и, по-моему, это более чем естественно – обычно напускался на меня и говорил, что, если я когда-нибудь попаду в беду, могу проваливать на все четыре стороны… – Я выдавила слабую улыбку. – Думаю, это все были просто разговоры в сердцах, бедному дедушке, наверное, нелегко приходилось присматривать за девушкой-подростком. Но подростки всегда принимают такие вещи всерьез. Ну вот, когда я в тот вечер вернулась домой, вырвавшись от Кона, то находилась уже на грани истерики. Я сказала дедушке насчет Кона, а он мне не поверил. Он знал, что я куда-то уходила, и подозревал, что я с кем-то встречалась, поэтому не стал даже слушать, а только и спросил, где меня черти носили, потому что, мол, уже поздно и он послал Кона меня разыскивать. Наверное, он решил, будто Кон всего-навсего потерял голову и пытался поцеловать меня, а все, что я твержу про убийство, – просто истерика. Я его не виню, но меж нами вышла… крайне неприятная сцена. Не стоит ворошить старое, сам можешь представить, что мы друг другу наговорили. Но теперь понимаешь, почему я сбежала? Отчасти из-за произошедшего у нас с тобой, отчасти из страха перед Коном, да еще и потому, что дедушка взял его сторону и я боялась, что они с Коном начнут докапываться и прознают насчет тебя. Если бы Кристал узнала… она была в таком состоянии…

Роуэн нагнул голову и, позвякивая металлом, принялся щипать траву. Я умолкла, одной рукой опираясь на шею коня.

– Теперь ты понимаешь, почему я боялась вернуться в Уайтскар, даже сейчас. Если бы тут оставался один только Кон, ни за что не отважилась бы, но когда мне стало известно, что дедушка еще жив и снова затеял со мной, Коном и Жюли старую игру насчет денег и что Жюли может подвергнуться ровно той же опасности, что и я тогда…

– И что я уехал.

– И что ты уехал, – ровным голосом согласилась я. – Я знала, что должна вернуться. Хотя все равно попытка обещала стать нелегкой – прямо в зубы Кону с Лизой, да еще не зная, как отнесется ко мне сам дедушка, но потом сам Кон, точно Люцифер, нежданно-негаданно возник не пойми откуда и убедительнейшим образом доказал мне, что такое приветствие в духе Коннора. Я просто ухватилась за такую возможность. Понимаешь, мне всего-то и хотелось, что остаться здесь, пока жив дедушка.

– Начинаю понимать. А как ты столкнулась с Коннором?

– Рискнула – хотя рисковать не следовало бы – поехать посмотреть на Уайтскар. Даже не вылезала из автобуса, всего-навсего в одно прекрасное воскресенье проехала по верхней дороге от Беллингема до Холлефорда. А в Холлефорде вышла и пересела на автобус вдоль Римской Стены. Мне хотелось… пройти вдоль Стены, снова на нее взглянуть.

Ничто в лице Адама не говорило о том, что скрывалось за этими словами: именно на Стене иной раз мы с ним случайно – и, бог ты мой, как же тщательно планировались эти случайности! – встречались.