Гром небесный. Дерево, увитое плющом. Терновая обитель

Что-то в его широкой улыбке, в его непринужденной манере говорить указывало на то, что Джессами Трапп был парнем недалеким. Про таких в деревне обычно говорят «шариков не хватает» или, еще более образно, «пятнадцать шиллингов в одном фунте». Конечно, он не был похож на деревенского дурачка, но эпитета «простоватый» вполне заслуживал. Не переставая улыбаться своей замечательной, как у матери, улыбкой, Джессами спокойно продолжал:

– Это пока вы не купите продуктов, сказала мама. Она говорит, раз вы не проезжали мимо нас, значит еще не были в городе. Сегодня собираетесь?

– Нет. Сегодня я буду дома. Пожалуйста, скажи маме, что она меня избалует. Ей, право же, не стоит так беспокоиться обо мне. Передавай ей от меня большое спасибо. – Чтобы скрыть неловкость, я нагнулась и достала из сумки блюдо с пирогом и банку солений. – Сливовый, мой любимый! У вас растут сливы?

– Не, у нас нету. Это из вашего сада.

Я быстро взглянула на него, припомнив, что в саду Торнихолда на деревьях не было ни единого плода. Джессами безмятежно улыбался.

– Так вы нашли велосипед старой мисс?

– Да, он стоял в сарае. Но вот насоса на нем не оказалось. Ты не знаешь, где он может быть?

– Не-а. Я спрошу у мамы. – Он обернулся, оглядывая комнату. – Да разве его найдешь, когда здесь так много вещей?

– А у тебя самого есть велосипед?

– Есть, но я чаще хожу пешком. Здесь есть короткая дорога через лес. Хотите, покажу?

– Спасибо, в другой раз. Пожалуйста, поблагодари за меня свою мать и скажи, что завтра же я поеду в город за покупками. Ну, до свидания.

Я повернулась и пошла вверх по лестнице, ведущей в мансарду. Вопреки моим ожиданиям, Джессами Трапп последовал за мной.

– Неизвестно, что вы найдете там, наверху, мисс. Уже давненько никто туда не заглядывал.

Я остановилась, обдумывая, каким образом можно вежливо избавиться от его общества, но, так ничего и не придумав, пошла дальше. Джессами как тень следовал за мной.

Пыль на лестнице кое-где была стерта, словно кто-то недавно здесь уже поднимался. Первый пролет заканчивался небольшой площадкой, отсюда лестница уходила вперед, вглубь дома. На верхней площадке, ярко освещенная полуденным солнечным светом, бьющим через слуховое окно, находилась дверь. Дернув за ручку, я обнаружила, что она закрыта на ключ. Впрочем, ключ висел тут же – на гвозде у самой двери.

Ощущая, что Джессами буквально дышит мне в затылок, я открыла дверь и вошла в мансарду.

Мансарда оказалась одной длинной комнатой, которая шла по длине всего здания. Свет лился внутрь через три слуховых окна, которые я заметила из сада. Все было покрыто густым слоем пыли. Вдоль дальней стены, напротив окна, стояли два ряда высоких деревянных коробок, в некоторых лежал наклонный деревянный брусок, покрытый птичьим пометом. В других стояли корзинки с неким подобием гнезд внутри. Посреди комнаты на полу располагалась кормушка с крышкой и прорезями, через которые птицы могли доставать корм. Рядом с ней – поилка, такая же пыльная и пустая, как и кормушка. Ни воды, ни корма. Только пыль, грязь, перья, птичий помет.

Значит, мансарда не что иное, как старая пустая голубятня.

Не совсем пустая! Пока я осматривалась, с насеста слетел голубь и быстро засеменил по полу к кормушке.

– Ага, – произнес за моей спиной голос Джессами, – один вернулся.

– Откуда вернулся?

– Не знаю. Она всегда держала окна открытыми. Говорила, что им нужна свобода. Но голуби всегда возвращаются домой.

– А сколько голубей держала мисс Джейлис?

– Не знаю. Видел каждый день, как целая стая летала здесь над лесом. Хорошие птицы голуби. Добрые.

– Да, но мне кажется, здесь уже давно никого не было. Кормушка и поилка совершенно пустые. Мисс Джейлис наверняка должна была попросить кого-то присмотреть за голубями, когда ее забирали в больницу…

– Корм там.

Я посмотрела в ту сторону, куда указывал Джессами. Под окном стояла высокая бочка, накрытая тяжелой крышкой. Джессами поднял ее, зачерпнул горсть зерна и бросил его перед голубем. Тот сразу же принялся жадно клевать.

– А воду она приносила из кухни в кувшине, – продолжал Джессами. – Ну вот. Как будто мы не предупреждали ее об этом коте!

– Коте?..

Я присмотрелась внимательней и поняла, о чем он говорит. Сбоку от двери лежал мертвый голубь.

– Говорила ведь ей мама.

Джессами наклонился и поднял птицу. Черная голова беспомощно болталась, крылья оставляли след на пыльном полу.

– Ты думаешь, это сделал Ходж? – с сомнением спросила я. – Дверь была закрыта. Как он смог сюда забраться?

– Через окно. Оно всегда открыто. Так вы знаете о Ходже?

– Знаю, что он здесь жил и что мисс Джейлис очень его любила. Он тоже ушел, Джессами?

– Ага. Хорошо, что она так никогда и не узнала, на что он был способен. Ушел на следующий день после того, как ее забрали в больницу. Похоже, все ушли вместе с ней. Но вы не беспокойтесь. Я заберу этого голубя.

Как только он поднял мертвую птицу, живой голубь вспорхнул с пола и опустился на свой насест, подняв облако пыли.

Быстрее любого кота Джессами протянул руку и схватил голубя, прежде чем тот успел понять, что произошло.