Гром победы, раздавайся!

– Лежите, вашвысокоблагородие! Нельзя вам покамест шевелиться! – испуганно закричал Спиридонович. – Илья Павлович такое увидит – и меня ведь поедом заест! Ну-ка, вот, водички маненько отпейте, – и влил в пересохшие губы Егорову еще одну ложку. – Целый наш полк, Алексей Петрович. Половина точно на своих ногах. Еще треть рядом, в лазарете по палаткам лежит. А здесь с вами, в охфицерской, трое, это те господа, которые сильно ранетые. Рядышком, с правого бока тот господин майор, что перед самым штурмом к вам из Кишинева приехал, – кивнул он в сторону. – Тоже ведь два дня они без памяти были, только вот вчерась к вечеру в себя пришли.

Алексей сделал попытку повернуть голову, но не смог.

– А там вон, в ногах, перед самым входом господин Милорадович лежит, младший, который Радован. В соседях у него Травкин Кузя, прошу прощения, теперяча он их благородие, прапорщик Травкин Кузьма Иванович, ну, это тот, который полуротой в дозорных командует. А к вам ведь уже два раза высокие чины заходили, генералы важные али бригадиры, все спрашивали у нашего врача про вас.

«Полк жив, половина на ногах, треть в лазарете, – звучали в голове слова лекаря. – Полк жив! Жив…»

Веки дрогнули, и Алексей закрыл глаза.

Мазурин встревоженно припал к его груди и прислушался к мерному дыханию.

– Вот так, вот и правильно, Ляксей Петрович, – прошептал он. – Сон – это ведь самое лучшее лекарство для раненого. Ну, все, слава тебе господи, оживает господин полковник.

Он встал с табурета и тихонько, на цыпочках отошел от постели Егорова.

Заключение

В кампанию 1790 года первые боевые действия начала австрийская армия принца Кобургского. Весною цесарцы овладели крепостью Орсово, а затем осадили Журжи. Однако предпринятая восемнадцатого июня турками вылазка заставила австрийцев снять осаду и отступить к Бухаресту. Разведка донесла принцу, что турки собирают силы для наступления на север, и он традиционно написал письмо Суворову с мольбой о помощи.

Русская армия до сего момента серьезных боевых действий не производила, ибо ее главнокомандующий светлейший князь Потемкин-Таврический изволил пребывать в столицах. В свое отсутствие же Его Светлость наказал вести войну сугубо оборонительно. Только в июле месяце генерал-фельдмаршал прибыл в ставку, в Яссы и разрешил выйти Суворову на подмогу к принцу Кобургскому. Тринадцатого июля третья дивизия выступила из Бырлада, а тридцать первого она уже была под Бухарестом. Но на тот момент ситуация в Валахии коренным образом изменилась.

После смерти императора Иосифа II его преемник Леопольд II начал сепаратные переговоры с Османской империей. На конгрессе в Рейхенбахе под давлением Пруссии, Англии и Нидерландов Австрия заключила со своим недавним противником перемирие. Екатерина II участвовать в этом сборище интриганов отказалась, поручив Потемкину вести войну наступательно.

Суворов, оставшись один, без союзников, мог быть теперь окружен превосходящими силами турок. В связи с этим Потемкин приказал ему возвращать войска назад, на свое прежнее место дислокации. Второго августа он писал Екатерине:

«Генерала графа Суворова я отправил в подкрепление к Букарешту, но теперь необходимо его оттуда взять должно, ибо, что копилось противо союзников, обратится уже на него одного, и он, будучи отрезан браиловским и силистрийским неприятелем, не в состоянии возвратиться без большой потери».

Четвертого августа дивизия Суворова начала отступление на север. Отрезать от основных сил русской армии и уничтожить ее в Валахии туркам не удалось.

Река Серет стала демаркационной линией между австрийскими и русскими войсками. Согласно договоренности с турками австрийцы не должны были пропускать русские части с севера, из Молдавии, в сторону Бухареста. Теперь армия Потемкина могла действовать на весьма ограниченном участке, а именно в низовьях Дуная, где стояло несколько османских крепостей, самой мощной из которых был Измаил.

Султан, ободренный благоприятным для него оборотом дел, решил попытаться вновь овладеть Крымом и Прикубанскими землями, а на Нижнем Дунае ограничиться пока обороной. Но действия на Черном море были опять неудачными для турок: их флот был дважды (в июне и августе) разбит контр-адмиралом Ушаковым, а под Анапой генерал Герман разгромил корпус Батал-паши. После этих побед наконец и генерал-фельдмаршал Потемкин решился перейти в наступление. Первой пала крепость Килия, открыв проход в Дунай для гребной флотилии Хосе де Рибаса и казаков. Десантами были взяты Тульча и Исакча на правом берегу реки. Оставалась незыблемой самая сильная крепость Османской империи – Измаил. В переводе ее название означало «Да услышит меня Аллах».