Громкое дело

Она перевела всю находившуюся в ее распоряжении сумму, 9 452 5890 шведских крон, в Кенийский коммерческий банк неизвестной ей Фриде Арокодаре. Заполнила все необходимые номера, адреса и коды, выбрав 462 (означавший «Прочие услуги») для налогового департамента, подтвердила данные транзакции и нажала «Выполнить».

Деньги мгновенно исчезли с ее счета.

Сальдо высветилось ей красными цифрами: 0,00 кроны.

Анника моргнула, смотря на экран, попыталась представить себе, как сгоревший дом вихрем кружится по киберпространству, парит в виде комбинации единиц и нулей в электронном тумане. А потом попыталась заглянуть себе в душу и проверить, какие ощущения у нее вызывала случившаяся с ее капиталом метаморфоза, но не обнаружила там никаких эмоций.

– Как прошло? – спросил Халениус от двери.

– Прекрасно, – ответила Анника, встала и вышла из комнаты. Вся процедура заняла менее десяти минут.

✽✽✽

Она вздремнула немного в кровати Эллен, одолеваемая тяжелыми снами. Проснулась мучимая неясным беспокойством и потная, долго стояла под холодным душем. Затем приготовила обед себе и Халениусу (итальянскую лапшу с вегетарианской подливкой из свежих томатов, паприки, лука и чеснока).

А потом закрылась в детской комнате и несколько часов писала свою статью о похищении и снимала саму себя на камеру (на кровати Калле на этот раз), после чего вышла в гостиную на, казалось, налитых свинцом ногах и села на диван.

Снаружи уже стемнело. Уличные фонари отбрасывали тени на потолок.

Халениус сидел в ее кресле с кипой газет на коленях. Он махнул самой верхней из них.

– Здесь есть хорошая статья о Кибере, – сообщил он. – Районе в центре Найроби, ранее считавшемся самым большим в мире по части трущоб, но сейчас это мнение уже не актуально.

– Могу я спросить тебя об одном деле? – поинтересовалась Анника, изучая его лицо в полутьме.

Халениус недоуменно поднял брови.

– Оно немного личного характера, – продолжила она.

Он отложил газету в сторону. Анника проводила ее взглядом, это было какое-то африканское бизнес-издание.

– Если бы ты получил возможность выбирать, родиться тебе или нет, как бы ты поступил?

Халениус сидел молча какое-то время.

– Не знаю, – пожал он плечами. – Так сразу и не скажешь… вероятно.

Она посмотрела в его сторону.

– Мой вопрос показался тебе странным?

Он задумчиво посмотрел на нее.

– Почему тебя это интересует?

Анника сжала руки в кулаки.

– Я размышляла, как поступила бы сама, и пришла к мысли, что лучше не стала бы. Наверное, подобное звучит ужасно. Мама страшно разозлилась бы, услышь она меня сейчас. Назвала бы вечно недовольной, избалованной и неблагодарной. Томас сразу скис бы и принялся ныть, что он любит меня и детей, но речь ведь не об этом. Само собой, я люблю их, но дело в другом… Если человек считает, что его жизнь имеет смысл…

Халениус кивнул:

– Я примерно понимаю, о чем ты говоришь.

Она села прямо на диване.

– Я знаю, нет смысла размышлять, почему мы здесь. Знай мы это, у нас были бы ответы на все вопросы, не так ли? Следовательно, бессмысленно ломать голову. Мы не должны знать.

Анника замолчала.

– Но… – нарушил тишину Халениус.

– В любом случае это ощущается не как награда, – сказала она. – Скорее как испытание. Человек должен пройти через все и показать себя с наилучшей стороны. Понятно, есть просто фантастические вещи, вроде детей и работы и некоторых погожих летних деньков, но имей я возможность выбирать…

Она смахнула рукой волосы с лица.

– По-твоему, я избалованная?

Халениус покачал головой.

– Я понимаю, так может показаться, – сказала она. – Особенно когда знаешь, как живется другим.

Анника показала на одну из газет на придиванном столике. По виду напоминавшую «Квельспрессен», но с таким же успехом это мог быть и «Конкурент». «Мясник из Кигали» – кричал заголовок, а с фотографии на Аннику смотрел похититель Томаса, Грегуар Макуза.

Халениус потянулся за газетой.

– Англичане раскопали его прошлое, – сообщил он.

Анника посмотрела в окно. Серое небо было подсвечено темно-красным.

– В международном трибунале по Руанде, в городе Аруша в Танзании, хватает свидетельских показаний, которые описывают, как проходил геноцид в пригороде Макузы в мае 1994 года.

Анника удобнее устроилась на диване.

– Там убили много тысяч человек, изнасиловали немереное количество женщин и маленьких девочек, юношей заставляли есть собственные яички…

Она приложила руку ко рту и отвернулась к стене.

– Отсюда, пожалуй, его неестественно высокий голос, – продолжил Халениус тихо.

– Я не хочу этого знать, – сказала Анника.

– У него была сестра во Франции, самая старшая из всех детей в семье. И она покинула Кигали уже осенью 1992 года. Работала нелегально на текстильной фабрике около Лиона и явно скопила немного денег. Именно она платила за его учебу в университете Найроби, почти до самого последнего семестра.

– Как жаль, что она не продолжила делать это, – пробормотала Анника.