Гроссбух (СИ)

"Трубу", то есть последний газооборот у печки, я вывел в конструкцию камина, сделал две разные заслонки. "Газообороты" печи были сечением полкирпича, а трубы камина — в кирпич. Это было допустимо. Расширение — не сужение, дымить не должно было. А дым от камина — не попадал в печь, он шел по пути минимального сопротивления — прямотоком, вверх, после пламегасителя.

Сам размер трубы для камина оказался для меня неожиданностью. Каждый ряд у неё состоял из пяти кирпичей. А сама труба, вместе с печью, оказывалась высотой более семи метров!

Ведь мы уже сделали второй этаж, в виде идеального треугольника! Трубу надо было выводить выше конька крыши, а на нем самом сидеть уже было страшновато. Того я гляди, скатишься вниз, под углом в 30 градусов с каждой стороны… Геометрия, бессердечная ты сука!

Кирпичей опять не хватило, пришлось опять докупать. Уже не целый поддон, поменьше. Но всё равно, транспортные расходы были велики. Они могли бы быть в три раза меньше, если бы с самого начала было всё посчитано нормально.

* * *

Влад прибыл, когда я занимался уже трубой. Естественно, еще раньше проверил и камин и печку. Тяга в камине была нормальной, она и не могла быть другой, прямотоком-то. Тяга же в печи была сумасшедшей. Печка весело гудела даже при закрытом поддувале, затягивая воздух через топочную дверку. Немного дымила, при растопке, если положить дрова близко ко входу. Я сделал очень короткую топочную камеру. Но ничего, разогревшись немного, дым пропадал.

Он был еле теплым даже на выходе из печи, при попадании в трубу камина, значит полностью отдавал тепло стенкам. Потом, конечно, стенки нагревались и рука этот дым уже не терпела.

Влад благосклонно оценил мою работу, посмотрел фотографии моих порядовок, сказал, что примерно так он и планировал. Я не держал на него зла, так как стал более терпимей к людям вообще, а к давно знакомым — в частности. Даже на Илью, из-за которого потерял когда-то квартиру, зла не держал. Что уж говорить о Владе. Его и так жизнь потрепала. Бывшие друзья отвернулись, партнер — "кинул". Большой трехэтажный коттедж, который он, оказывается, почти построил, теперь принадлежал сыну соседа. С бумагами, оформленными по всем правилам.

Я в его разговоры с ними не лез, даже на них не присутствовал. Влад зимой работал гардеробщиком, летом — на своей даче. Работал там на лесопилке, ходил за грибами и ягодами.

Когда умерла моя мама, я дал попользоваться Владу её, достаточно приличным, сотовым телефоном. С удивлением увидел потом у него простую "звонилку". Попросил его вернуть телефон, мне он был дорог, как память. Ему был выдан из гуманитарных побуждений, моя мама тоже жалела Влада и была бы рада помочь ему.

Он равнодушно ответил, что не знает, где он. Может украли многочисленные знакомые, а может просто потерял… Я стоял, как будто пыльным мешком ударенный… Давно стал замечать, что Влад начал осваиваться в окружающей реальности, в нем стали проявляться прежние "понты".

Правда, не подтвержденные деньгами. Он никак не мог их заработать. Вот и телефон он, скорее всего, сдал в ломбард. Нисколько не стремаясь, что это чужая вещь. Которая дорога кому-то, прежде всего, из-за сантиментов. Он перенес туда уже все свои видики-шмидики, но денег всё равно не было. Один черный унитаз оставался целым, правда, без крышки.

Думал, что он приехал из прогрессивной Европы, а в России остались те же "лошки-петушки", какими мы все были, в начале девяностых.

Он тогда, из-за своей "странности", был наголову выше нас всех. Ему повезло, он удачно залез в "тему" с редкозёмом. Она была свободна и от жуликов и от силовиков. Никто даже поверить не мог, что там крутятся такие большие деньги, вокруг нескольких граммов какого-то металла.

Когда разобрались, турнули Влада, выгнали пинками, пригрозили… Он, теряя тапки, сбежал за границу. Сейчас, от безвыходности, вернулся, но никак не мог "приткнутся" к какому-нибудь делу. Вокруг уже были "акулы", прошедшие девяностые, пока он отсиживался в уютной Европе. Даже простых граждан теперь было не облапошить.

Ну а отсутствие помощи от бывших друзей объяснялась просто. Он сам, в своё время, "кидал" всех направо и налево. Не помогал, в трудную минуту. Сейчас "бумеранг вернулся".

Он занял у меня денег, якобы на ремонт квартиры. Сам продал её, располагавшуюся в центре. Купил маленькую двухкомнатную в Кольцово — отдаленном районе города, для своей мамы и её мужа. А на оставшиеся деньги уехал куда-то на Дальний Восток. Вернулся оттуда — опять пустой.

У него было больное сердце. Он умер, сидя на кухне, в квартире в Кольцово. Мы с ним уже несколько лет не общались. Он не казал ко мне носа, раз был мне должен… О его смерти я узнал от его мамы.

* * *