Гроссмейстер

– Арсений! – я пытался кричать, но чья-то рука зажала мне рот. Я попытался достать нападавшего кулаком, но получил страшный удар по уху.

– Доктор! – услышал я голос Строганова. – Остановись!

* * *

Строганов светил мне прямо в глаза своим мощным фонарем, я пытался защититься рукой, но все равно слишком яркий свет заставлял меня щуриться.

– Ты можешь светить в другую сторону? – недовольно обратился я к нему.

– А чего ты руками машешь, как от драконов отбиваешься?

– Ну, приснилось мне… – проворчал я и, потерев ладонями глаза, глубоко зевнул. – Поспать нельзя?

– Так ты кричал во сне, причем звал меня, – усмехнулся Строганов. – Я хлопнул рукой по машине, думал, разбужу, а ты ни в какую. Стал тебя за плечо трясти, а ты на меня с кулаками… А что снилось-то? – неожиданно поинтересовался он.

Я рассказал свой сон, и удивительное дело, его заинтересовала не Маргарита и даже не Ктулху, которого я, правда, не видел, а светлые пятна вокруг деревьев.

– Пошли быстрее! – выслушав, сказал он. – Я там такое нашел, покруче любого сна!

И он почесал в лес, рассекая светом тьму. Луч скакал то по кустам, то по деревьям, то уносился ввысь, освещая, верхушки елей, то возвращался к моим ногам, нервно перемещаясь вслед за рукой Арсения.

– Ты можешь фонарем не дергать? – крикнул я ему вслед.

– А знаешь, что здесь раньше было? – услышал я его голос из чащи. – Старое кладбище! Ты, наверное, души умерших видел.

– Получается, что Маргарита… – я осекся. Я не суеверный, просто как-то про кладбище и души прозвучало неприятно. Я сам себя отругал. Что за бред? Это был просто сон! И ровным счетом ничего не значащий!

Минут через пять мы вышли на небольшую поляну. Ее плотным кольцом окружали сосны и елки с одной стороны, березы и осины – с другой. А ровно в центре поляны возвышался какой-то грузовой контейнер, типа железнодорожного. Я постучал по стенке, – железо отозвалось низким, протяжным звуком. Старый, ржавый контейнер, метра два с половиной в высоту, метра три в длину. Я заглянул за его угол и удивился, потому что в ширину он был такой же. То есть, это был железный куб.

– Что это? – спросил я у первооткрывателя. Ничего «крутого» я перед собой не видел: какое-то ржавое сооружение, туалет, вероятно, лесной.

Арсений не разделял моего восприятия. Он скакал вокруг, светил в своей дерганой манере фонарем, скреб стенку ногтем и ножом и радовался так, будто внутри нашел записку от Маргариты с ее новым адресом.

– Какого черта ты прыгаешь, как пудель с косточкой? О, – обратил я внимание на проем в стене, – смотри, там вход!

– Я там уже был! – я даже в темноте увидел, как блестят его глаза.

– И что там, кучи навалены? – мне это показалось наиболее вероятной находкой.

– Не угадал! – радостно ответил он, – там нет даже куч! Там нет ничего! Представляешь? Только надпись!

– Представляю… – я отнял у него фонарь и стал забираться внутрь этой железной комнаты. – Представляю, какая там надпись!

– Ставлю пятьсот евро, что не угадаешь! – донесся до меня его голос. Я был уже внутри. Помещение было абсолютно пустое и действительно не загаженное. Я поискал глазами надпись и увидел ее на противоположной стене:

«Счастья для всех даром!»

Я вздохнул и непроизвольно улыбнулся. Вот, что означает близость культурной столицы! Даже надписи приличные! Я погасил фонарь и посмотрел наверх. В железной комнате не было потолка. Небо посветлело, но звезды были еще хорошо различимы. Я вспомнил другую надпись, на пустом рекламном щите неподалеку от своего дома: «Ад пуст, все бесы здесь».

– Ну что, ощущаешь что-нибудь? – Арсений не выдержал и влез ко мне, наступив на ногу, хотя места было много.

– А хорошо тут, – кивнул я ему. – Спокойно.

– А еще что-нибудь чувствуешь? – допытывался он.

– Ну, небо становится ближе! – усмехнулся я.

Строганов призадумался.

– А я здесь посидел минут двадцать, прямо на земле.

– Да ладно, прямо двадцать минут просто сидел без движения? – усомнился я.

– Да! Так классно тут думается… И придумал!

– Что? – я знал, что у Арсения бывали озарения, чем черт не шутит?

– Нужно посмотреть про эту надпись! – как само собой разумеющееся сказал он и полез за телефоном, но я тут же напомнил ему его же слова насчет сотовых телефонов.

– Черт! Я забыл… – искренне огорчился этот исследователь.

– Не расстраивайся, – похлопал я его по плечу. – Это кто-то Стругацких начитался.

И я в двух словах рассказал ему про книжку «Пикник на обочине». И потом пожалел, потому что эта история его очень вдохновила.

– Так это, вероятно, и есть кусочек той самой зоны! – возбужденно говорил он мне. – Смотри, в чем странность этой железной комнаты! Судя по состоянию железа, ей лет двадцать-тридцать. А деревьям вокруг не меньше пятидесяти! Теперь вопрос: как она сюда попала, на эту поляну?

Он носился по поляне, доказывая мне, что между деревьями нигде нет возможности ее сюда протащить.

– С воздуха, – махнул я рукой, – вертолетом скинули.

– Я сразу понял, что она необычная! Волшебная! – не слышал он моих предположений. – О! Это же портал! И мне сразу здесь гениальные мысли стали приходить в голову…