Гроссмейстер

– Да почему ты делаешь из этого такой вывод?! Он просто имел в виду, что как только найдут тело несчастной Маргариты, Сердюкову станет легче! Потому что неопределенность в сто раз хуже, чем… – я попытался донести до него свою мысль о том, что нормальные люди могут сопереживать другим. Что отцу будет легче, когда он узнает правду о своей дочери, а не будет каждый новый день терзаться неизвестностью.

– Может, конечно, ты и прав, – Арсений призадумался, – но возможны варианты…

– Послушай, – я начал раздражаться, – что тебя мотает из стороны в сторону: то маньяка ловим, то лезем к каким-то сатанистам! И все впустую! Разве не так? И если ты сегодня встречаешься с Максимом Сечкиным, то зачем тогда сейчас ворошить это гнездо с ближайшим окружением?

– Потому что с Сечкиным я разберусь только вечером, – абсолютно спокойно ответил он, – а сейчас тоже нужно чем-то заняться! Не спать же ложиться?

Я глубоко вздохнул. И поморщился. Около нас соткался из жутких ароматов бомж. Он изучал наш столик с целью поживиться. Арсений забрал мой пакетик картошки (я к нему не притронулся) и передал голодному.

– А кетчуп? – просипел тот.

Мы вышли на улицу. Гремели трамваи, гудели в пробках машины, у меня зазвонил телефон. Пока я отвечал пациентам, Строганов набрал Пискова.

– …хотите фору? Ферзя, например… – услышал я их разговор, когда закончил свою беседу. – Ну, как хотите… нет, я вам еще раз говорю, если не вы нас везете к Сердюкову, причем прямо сейчас, то мы едем к нему сами, без вас… Да, вы должны сказать, что у меня важная информация, и нам нужна его поддержка… да, иначе мы отказываемся работать… да, кое-что выяснили… Что? А то, что следы ведут к ближайшему окружению…

– Тебе бы в покер играть, – хмуро сообщил я ему, поражаясь его невозмутимому виду: блефует ведь насчет ближайшего окружения!

Мы сами приехали на Каменный остров и припарковались неподалеку от замка-резиденции несчастного отца. Кстати, неподалеку росли старые ветвистые осины…

Глава 18

И во второй раз апартаменты нашего нанимателя произвели на меня не меньший эффект. Мы сидели в том же зале, что и в первый раз, когда наконец-то к нам вышли Сердюков Георгий Петрович и сопровождавший его Писков, наш непосредственный начальник. Держался он, кстати, настороженно и имел еще более недовольный вид, чем обычно. Сердюков же был безучастен, какой-то поникший, как и в первую нашу встречу. Пережить своих детей – что может быть страшнее?

– Объясните… – заговорил было Писков, но Арсений, который был утомлен ожиданием, вскочил и перебил его:

– Вы хотите, чтобы мы продолжили поиски? – взял он инициативу в свои руки. – Георгий Петрович, вопрос к вам! У нас есть результаты…

– Опять маньяки? – усмехнулся Писков, недобро прищурившись на наглого работника. – Или вы…

– Мы вычислили, что вероятнее всего к исчезновению вашей дочери имеет отношение кто-то из вашего… близкого… окружения! – с паузами произнес Арсений, а я захотел зажмурить глаза.

– Вы что себе… – заговорил Писков возмущенно, но его вдруг перебил Сердюков:

– Я как чувствовал! – негромко пророкотал он и приподнял голову, чтобы смотреть на стоявшего Арсения, и я заметил, как желваки зашевелились на его скулах. – Кто?! Какая паскуда…

Ну вот, подумал я, Строганов разбудил вулкан. Пробился сквозь стену апатии, заторможенности – словом, вывел из комы.

– Георгий Петрович! – взмолился Писков. – Вам нельзя волноваться! Сердце…

– Да и хер с ним, с этим сердцем! – в сердцах бросил Сердюков. – Юра! Ты-то хоть не говори мне…

– А он прав, – Строганов не пожелал упускать инициативу. – Если вас инфаркт хватит, кто сможет продолжить поиски? Нас сомнут, отстранят… нам очень нужна ваша помощь. А кроме нас Маргариту никто не найдет. Хотите, вас доктор посмотрит? – он указал на меня рукой, проявляя таким образом заботу о ближнем работодателе, но Сердюков отказался.

– Мне и своих докторов хватает! – уже в полный голос заявил он. – Я нанимал не врачей, а детективов! Что вы накопали? Я хочу знать. Прямо сейчас! Кто имеет отношение к похищению моей Маргариты? Юра, ты в курсе?

Но на Строганова ни слова, ни интонации не подействовали. Он честно сообщил, что здоровье его, Сердюкова, заботит нас лишь потому, что это необходимо для нашей работы. Это раз. Два: какой смысл искать дочь, если отца уже не будет в живых? И три: кого мы подозреваем, мы скажем лишь тогда, когда будут неоспоримые доказательства их вины. И единственное, что нам нужно от него, Сердюкова, это помощь. Созвать всех, кто потребуется, причем лучше не всех сразу, а по очереди, и приказать им отвечать на наши вопросы.

– Вам все льстят, боятся вас, а мы вам говорим правду! Да, доктор? – неожиданно обернулся он ко мне.

Внимательно слушавшие Сердюков с Писковым по инерции перевели взгляд на меня. Я нашел в себе силы, чтобы спокойно выдержать их взгляды и добавил:

– Язык правды прост.

– Согласен! – тут же подтвердил Строганов. – И давайте не будем терять времени, и так уже… кстати, и распорядитесь, пожалуйста, чтобы привезли поесть и кофе…