Гроза

Пока оглохший грузовикШофер в сердцах ругает                                           «лярвой»,Тоску как хочешь назови.Я называю —                            «Шуя-ярви».Я вышел к озеру.(Окинь            и не забудь.)Леса над ярами.Густел рассвет.И рыбакиПроснулися на Шуя-ярви.И ни романтики,Ни буриВысоких чувств.Я увидал:Валун,Валун, как мамонт, бурыйИ первородная вода.Да шел рассвет седым опальником.Он с моря шел на материк.Шофер курил,Скрипел напильником,Дорогу в бога материл.

Я вспомнил Тихонова.ГубыСухая высушит тоска.Когда бы смог я по зарубамБольшое слово отыскать.Здесь в каждом камне онемелиПрироды схватки и бои,Твои тревоги, Вайнемейнен,И руны древние твои.А грузовик стоялИ пыльный,И охромелый, как Тимур,Пока ребята с лесопильниПришли на выручку к нему.Мы пили чай, пропахший хвоей.И целых три часа подрядЯ бредил наяву МосквоюИ станцией «Охотный ряд».Была ли в этой хвое сила,Озерным ветром принесло,Иль просто в воздухе носилосьИ ждало настоящих слов,Но только вдруг я понял сразу,Какое счастье мне дано —ПросторОт Коми до Кавказа

Считать родною стороной,У Черноморья по лиманамСледить, как звезды проплывут.И эту ясность пониманьяОбычно гордостью зовут.Но чай допит.Уже над ярамиВ труде обычном проходилОбычный день,Он шел на Ярви,Как поседелый бригадир.Март 1939

ДОРОГА НА ТУНГУДУ

Дорога шла на Тунгуду.                      Светало.Волны били в днищеТяжелых лодок.Негодуй,Но этот край казался нищим.Он поражал меня тогдаАскезой сумрачных расцветок.Здесь только серая водаЕдва подкрашена рассветом.Но поворот.За два шага,

Готовая обрушить тишьюАрхив веков, стоит тайгаУгрюмая, молчит и дышит.Здесь все, как за сто лет назад,Как за пятьсот,Как за две тысячи.Здесь оступись —Войдет в азарт,Сучьем исколет,Хвоей высечет.А ну, как в омут, окунусьВ тайгу на сумрачном рассвете,Попробуем, каков на вкусЭкстракт бесчисленных столетий.Сначала чинно —По чинамПеред тайгой сосна как маршал.Атаку дятел начинал,Как барабанщик,Старым маршем.Но дальше сразу —Всей ордойВсех буреломов,Всем потопомСмолы трахомной,Всей водой,

Гнилой водой болотных топейЯ окружен.Я взят в полонВсей этой косностью дремучей.Все то, что сотни лет спало,Поперло убивать и мучить.Всей чертовщиной бредит ржаЛесных болот.Весь лес преступен.Упасть за землю,И лежать,И ждать,Пока сосна наступит.Но шел тяжелый лязг,ЯдромЛетело эхо по низинам.Но шел тяжелый лязг,Но громШел, перепачканный бензином,А тракторист зевал со сна.Мы закурили.Тени пали.Стояла плотная сосна,Вполне пригодная для шпалы.Дорога шла на Тунгуду.Март 1939

«Старый валун у Кузнавалока…»