Гроза Византии

- Князья, князья! Слава Перуну! - слышались со всех сторон.

- А мы уж тебя выручать хотели идти!

- Разнесли бы мы это гнездо!..

- Говорят, ты крестился?

- Что же? На то твоя воля! Их Бог и нам через тебя помогать станет. Уж покажем мы им с Его помощью себя!.. Он-то нас бурей, а ты Его попросишь, как опять придем сюда, чтобы Он их огнем!

- Важно будет!

Аскольда и Дира обрадовали эти проявления преданности. Они поняли, что связь между ними и их дружиной не прервалась. Направляясь сюда, они не знали, как объяснить дружине свой переход в христианство, но это, ввиду настроения дружины, решилось само собой.

Дав стихнуть восторгам, Аскольд первый заговорил со своей дружиной.

- Товарищи и друзья! - громко заговорил он. - Действительно, и я, и брат мой - теперь христиане; отчего бы и вам не познать это учение вместе с нами? В этом учении истина...

- Нет, нет! - раздались крики. - Вы - князья, ваша воля, а мы стоим за Перуна, за веселого Леля. Они с нашими отцами были, пусть и с нами останутся... Не хотим других!..

Аскольд понял, что он не о том повел речь. Не была еще достаточно подготовлена почва среди этих людей к восприятию истин христианского учения.

- Я только предложил, а каждый волен поступать, как желает, - сказал князь. - Но вот что я приказываю вам: собирайтесь все немедленно: мы скоро, очень скоро, через несколько дней пойдем все домой, в наш родимый Киев.

- В Киев, в Киев, домой, домой! - раздалось вокруг князей, и голоса звучали не менее радостно, чем прежде.

- Пора, княже, - выступил один из старейших дружинников, - пора... Заждались, я чай, нас дома... Туда, поди, и вести уже о нашей беде дошли! Да что беда! Не люди нас победили ведь... Так нам домой не стыдно вернуться... Только бы поскорее, княже!

- Верю тебе, старик, заскучал ты! - проговорил князь. - Тогда собирайтесь в путь-дорогу.

- А вы, князья?

- С вами же! Только вернемся мы ненадолго в этот город - не все дела покончены...

- Твое дело... а что... Нам нельзя туда?.. Там, говорят, поживиться есть чем...

- И думать не смейте об этом!.. - вне себя закричал Аскольд. - Мало вам беды, так еще понадобилось!.. А если только осмелитесь, не считайте меня князем, уйду от вас, и Дир со мной!.. Идите домой одни, как хотите, князей своих бросив...

- Зачем же? Из послушания твоего мы не выйдем, что приказываешь - все по-твоему будет! Иди с миром в свою Византию, возвращайся только скорее да веди нас домой...

Князья поспешили вернуться обратно.

Прошло еще несколько дней, и варяги оставили берега, где постигло их несчастие.

Византийские правители, чтобы задобрить на будущее этих нагнавших на них такой ужас воинов, всех щедро одарили.

Никто не возвращался с пустыми руками, хотя и не с такой по количеству добычей предполагали вернуться варяги, идя в поход.

Только князь их Аскольд вез добычу, которая более всего была ему по сердцу - жену молодую...

С грустью он поглядывал на возвращавшихся. Из ушедших с ним скандинавов не было почти что никого...

Ни Руара, ни Ингваря, ни Ингелота...

Никто не веселил возвращавшихся песнью: не было между ними и скальда Зигфрида.

Все они погибли во время ужасной бури.

Не было и Изока...

Византийцы задержали его как заложника и, на все просьбы князей отпустить его с ними, отвечали упорным отказом...

Не знали, не предвидели они, что этим своим упорством они накликают на себя новую грозу, да не такую еще, как пришлось пережить при Аскольде и Дире...

Грозу страшную, упорную, оставившую на вратах Константинополя неизгладимый след, а во всемирной народов истории никогда не исчезающую память...

12. НА ДНЕПРЕ СНОВА

Остатки флотилии еще только подходили к устью Днепра, а на берегах его уже было известно, что князья возвращаются...

И возвращаются не с долгожданной и желанной победой, а разбитые, уничтоженные, с сотнями, вместо ушедших в поход тысяч.

Плач и стон стояли на Днепре... Не было селенья, где бы не оплакивали ушедших и не возвратившихся.

Князей, впрочем, никто не обвинял. Всем было известно, при каких обстоятельствах потерпели они ужасное поражение.

- Что князья? Они, поди, и сами не рады...

- Чего радоваться-то?.. Им других куда жалко!..

- Другие что? А князья ведь все...

- Да, конечно, все... Они - головы... Каково им, чай, было смотреть, как их дружина гибнет ни за что, ни про что...

- Плакали, поди!..

О том, что князья переменили веру, никто не говорил, Все считали это их личным, только их одних и касающимся делом.

Больше всего встречавших занимало известие, что князь Аскольд везет с собой на Днепр и молодую княгиню...

- Ишь, нашел время жениться! - упрекали князя.

- Да коли по сердцу пришлась...

- А все ж не время...

Вдруг пронеслось известие, что молодая княгиня - ни кто иная, как дочь оставшегося за князя в Киеве Всеслава.

- Вот оно что! - заговорили на Днепре. - Вот это так!

- Еще бы не так - своя!

- Своего корня, своего рода и племени...

- Ну, коли так, то сделал он хорошо, оженясь на ней; чего ей в чужих землях было пропадать, пусть у своих покняжествует!..

Плач и стоны не прекращались: слишком уж многие не вернулись...

Слышал обо всем этом и Всеслав.