Гроза Византии

Слышал и думал глубокую думу.

"Вихрем там их разметало... Христианский Бог, говорят, против них пошел... Отчего это Он ни за франков, ни за скоттов, ни даже за славян самих никогда не заступался, а тут вдруг? Нет, что ни говори, а с Рюриком и с Олегом ничего подобного никогда бы не случилось... А тут - князья!.. Пировать да к бабам ластиться - на это их станет, а воевать да врагов бить - нет их... Шутка ли - и дружина погибла, и струги потеряли, и сами с пустыми руками возвращаются! Где, и когда, и у кого это видано, слыхано?.. Дружину потерять - в ратном деле мало ли что бывает, сегодня счастье за одних, завтра за других - так-то в честном бою, а тут без всякого боя... Подойти, стать и потерять все... С викингами ходили, а бури заметить и остеречься от нее не могли... Бури!.. Когда ее каждый норманн носом чуять должен! А потом вдруг, накось, свою веру бросили и в чужую ударились. Кто говорит, может, эта вера хорошая - да и вернее всего, что хорошая, коли их Бог и Сам помогает, и бури насылает, а все же на отцовскую ее менять не приходится! И как менять-то! Потихоньку, одним!.. Уж, если князь признал, что чужая вера лучше своей, так объявил бы об этом своему народу, пошел бы с ним, завоевал ее, да вместе с народом и принял бы, а не так, тайно!"

Всеслав был глубоко возмущен таким поступком князей.

Одно еще только пока примиряло его с ними - это то, что они должны были возвратить ему детей...

Он знал, что князь Аскольд женился на его дочери-христианке.

"Уж если дочь эту мне неведомую везет, так, значит, и Изок с ними", говорил себе Всеслав, и морщины распрямлялись на его челе.

Киевский народ весь высыпал на берег Днепра встречать возвращавшегося князя.

Оба берега были затоплены народом.

Все ждали возвращения дружин с нетерпением, вполне понятным.

Вот, наконец, забелелись и паруса стругов.

Как их мало!

Столько уходило и столько вернулось!..

Вот и княжеский струг подходит к пристани.

Всеслав ждет князей, он волнуется.

На палубе княжеского струга рядом с Аскольдом он видит женщину в богатой византийской одежде, вылитую Зою.

"Это - твоя дочь", - шепчет Всеславу какой-то неведомый голос.

Дочь, а где же сын?

Напрасно отыскивает Всеслав сына, его нигде не было видно...

"Верно, Изок на другом каком судне", - успокоился витязь.

Князь, ведя под руку свою молодую княгиню, вышел на пристань; с обоих берегов Днепра загремело долго не умолкавшее приветствие.

- Ирина, - говорит Аскольд, указывая княгине на Всеслава, - вот отец твой!

С криком радости бросилась на грудь отцу молодая женщина, целует его, ласкает, и старый варяг сам не чувствует, как по щекам его потекли непрошенные слезы умиления.

Так радостна встреча.

- Где же Изок? - спросил Всеслав.

- Он остался в Византии, - поспешил ответить ему Дир.

- Зачем?

- Заложником!..

Нахмурился, потемнел весь Всеслав, но ни слова не сказал более...

И князья ничего не сказали.

В палатах князей, когда Аскольд рассказывал ему все происшедшее, он тоже упорно молчал, но когда тот кончил говорить, Всеслав поднял голову и как-то особенно спросил:

- Князь, а что же твоя клятва?

13. ЗАМЫСЛЫ ВСЕСЛАВА

Что мог ответить Всеславу на этот решительный вопрос Аскольд?

Византия осталась неприкосновенною, Изок не был возвращен отцу клятва - страшная клятва осталась совершенно неисполненной...

Он только поник головой в ответ...

"Нет, не князья это, не князья", - подумал Всеслав, но ничего не сказал.

Аскольд, заметивший, что его любимец не думает возбуждать неприятного для него разговора, продолжал дальше свой рассказ.

Он очень подробно описал слушателям богатство и великолепие Константинополя и даже неосторожно поведал об его полнейшей беззащитности от внешних врагов.

- Когда же ты поднимешь новый поход, княже? - выслушав его, спросил Всеслав.

- Больше никогда! - горячо воскликнул князь Аскольд.

- Как никогда?

- Так! Вечный мир будет теперь между Киевом и Византией.

- Вечный? - с изумлением переспросил князя его любимец.

- Да!

- Почему?

- Я заключил договор об этом.

- Не спросив народа?!

- Я - князь, и мне спрашивать не у кого! - гордо ответил Аскольд.

- Тогда расскажи мне, в чем твой договор с византийцами.

На это предложение Всеслава Аскольд согласился очень охотно.

Он не замедлил подробно передать содержание своего договора, но он был отуманен своей любовью, Всеслав же вполне владел рассудком и сразу понял, что представляет собою подобный договор.

- Да что же ты это наделал, княже? - воскликнул он.

- Как что, я тебя не понимаю?

- Киев по этому договору стал верным рабом Византии, и сам ничего не выиграл... Что ты получил взамен того, что дал сам?

- Твою дочь Ирину!

- Что моя дочь! Она мне и люба, и дорога, да родина моя для меня гораздо дороже дочери! И ты будешь держаться этого договора?..

- Как же иначе?.. Я поклялся в этом...

- Ты был ослеплен!

- Не тебе меня учить... Еще раз я говорю тебе, что я - князь...

Всеслав только тяжело вздохнул в ответ на это, но ничего не сказал.

"Не князья, не князья", - еще раз подумал он.

На этом разговор прекратился.

Когда Всеслав оставил князей и ушел к себе, много-много дум бродило в его голове.

Он приглядывался к Ирине.