Грозные царицы

Члены Верховного тайного совета поднялись наверх, в большой зал дворца, где собравшиеся во множестве гражданские лица, военные и священнослужители ожидали результата их совещания. Узнав о решении, принятом советниками высшего ранга, епископ Феофан Прокопович робко напомнил о завещании Екатерины I, согласно которому после смерти Петра II корона Российской империи должна перейти к его тетке Елизавете, дочери Петра Великого и покойной императрицы. Неважно, что это дитя рождено до венчания родителей: мать передала дочери кровь Романовых, говорил он, а все остальное не имеет значения, когда на карту поставлено будущее России. Услышав эти слова, возмущенный Дмитрий Голицын воскликнул: «Нам не нужны ублюдки!»

Оскорбленный и униженный подобной оплеухой, Феофан Прокопович проглотил свои возражения и перешел к изучению «практических условий», предлагаемых для подписания императрице. Список ограничений императорской власти заканчивался клятвой кандидатки на престол: «А буде чего по сему обещанию не исполню и не додержу, то лишена буду короны российской». В соответствии с условиями грамоты, придуманной консультантами наивысшего ранга, императрица обязывалась истово трудиться ради укрепления православной веры, не выходить замуж, не назначать себе наследника и держать при себе Верховный тайный совет, чье согласие будет всегда совершенно необходимо, если она надумает объявить войну, заключить мир, поднять пошлины, вмешаться в дела дворянства, назначить кого-то на ключевые посты империи, заняться распределением земель, деревень, крестьян, а также своих собственных средств, взятых из казны: Анне вменялось в обязанность соразмерять свои личные расходы с нуждами и возможностями государства. Перечень запретов поразил присутствовавших. Не слишком ли далеко зашел Верховный тайный совет в своих требованиях к будущей царице? Не заключено ли в этом списке оскорбление Ее Величества? Те, кто опасался, что власть будущей императрицы будет ограничена оглядкой на традиции, сталкивались с теми, кто только радовался усилению роли истинного боярства в политической жизни России. Но очень скоро вторые одолели первых. Со всех сторон раздавались возгласы: «Это еще лучший выход из положения!» И даже епископ Феофан Прокопович, вдохновленный энтузиазмом большинства, умолк и затаил свои тревоги. С согласия всей страны Верховный тайный совет получил князю Василию Лукичу Долгорукому, князю Дмитрию Голицыну и генералу Леонтьеву отвезти Анне Иоанновне в далекую Митаву послание, содержащее условия наследования ею престола.

Тем временем Елизавете Петровне стало известно о сути споров и распоряжений Верховного тайного совета: ее личный врач, который был одновременно и доверенным лицом, Арман Лесток, предупредил царевну о махинациях, готовящихся в Москве, и умолял «действовать». Но она отказалась предпринимать какие бы то ни было, пусть даже самые незначительные, попытки отстоять свои права на трон Петра II. У нее не было детей, и она не хотела их иметь. По ее мнению, единственным законным наследником российской короны был племянник, Карл-Петр-Ульрих, сын ее сестры Анны и герцога Карла-Фридриха. Да, именно он был единственным законным наследником, но… но мать его умерла, а ребенку было всего несколько месяцев. Оцепеневшая, онемевшая от горя, Елизавета не колеблясь приняла траур, да ей и не хотелось преодолевать это препятствие, вставшее между нею и светской жизнью. После всех любовных авантюр, приведших лишь к разочарованию, после всех рухнувших надежд и всех несостоявшихся обручений она прониклась отвращением к российскому двору и предпочитала одиночество и даже скуку деревенской жизни пестроте, шумихе, суетности, мишуре дворцов.