Грозный. Апология русского царя

Картина создана красноречивая: так и представляешь себе юного плейбоя, развалившегося на травке в тени роскошного шатра. Перед ним усталые, запыленные люди, прошедшие 600 верст, чтобы смиренно просить справедливости. Но они нарушили государеву забаву, и рассвирепевший деспот решил поразвлечься иначе: приказывает избивать несчастных. Кого-то забили до смерти, но это, наверно, только повеселило Грозного?

То же происшествие в изложении Валишевского имеет небольшие, но важные отличия: «В мае 1546 г., когда царь охотился близь Коломны, ему внезапно преградил путь вооруженный

(здесь и далее выделено мной – В.М.) отряд новгородских пищальников, явившихся с жалобой на наместника. Не понимая ничего в этих делах, Иван приказал прогнать новгородцев. Произошла свалка, раздалось даже несколько выстрелов.

Юный царь остался невредим, но очень испугался. Провели расследование, был казнен Ф.С. Воронцов и его двоюродный брат. Другие соучастники мнимого заговора подверглись ссылке».

Согласитесь, что хотя Иоанн выглядит здесь неприглядно, но акценты расставлены несколько иначе, чем у Костомарова? Челобитчики из далекого Новгорода пришли на прием к государю в полном вооружении. Верх наивности думать, что их пропустят с ружьями на аудиенцию. Или они пришли вовсе не за справедливостью? К тому же и путь Иоанну они «преграждают внезапно». Может быть, юноша «ничего не понимает в этих делах», но когда на твоем пути неожиданно встают 50 вооруженных мужчин, нетрудно догадаться, что здесь не все чисто. Иоанн всегда отличался сообразительностью и потому тут же приказал прогнать странных «челобитчиков». Произошла свалка. Почему? Если бы пищальники удалились сразу, все было бы тихо. Следовательно, они отказались выполнить приказ государя и вступили в перестрелку с дворянами. Из упоминания о том, что Иоанн остался невредим, видна угрожавшая ему опасность. Об этом же свидетельствует и испуг юноши. И, наконец, звучит слово «заговор». Валишевский может считать его мнимым, но, если взглянуть на факты непредвзято, картина представляется несколько другой. К тому же существует еще одна версия происшедшего.

Кобрин сообщает, что Иоанн прибыл под Коломну не ради забавы, а во главе войска, собранного для отпора татарскому набегу. В связи с этим становится ясен смысл «ошибки» Костомарова: четырнадцатилетний мальчик вряд ли мог отправиться на войну, а вот для шестнадцатилетнего юноши боевой поход был тогда в порядке вещей. Новгородцы, по Кобрину, просят не об избавлении от ненавистного наместника, а «пришли с какими-то жалобами». Поведение Грозного более мягкое: он «приказал им через своих посланников удалиться». В ответ пищальники, воинские люди, участвующие в походе, ослушались приказа и вступили в перестрелку с придворными. Потери составили по пять-шесть человек с каждой стороны.

Такая картина уже в корне отличается от описанного Костомаровым «случая на охоте». Вместо юнца, забавляющегося избиением невинных подданных, мы видим главу государства, адекватно реагирующего на попытку вооруженного мятежа. И как бы не желали некоторые историки вслед за Курбским в очередной раз обвинить Грозного в жестокости, факт остается фактом: «тиран» пощадил непосредственных участников покушения на его жизнь.

Это не соответствовало стремлениям организаторов провокации. Они потребовали провести «расследование». Главой следствия назначили дьяка В. Захарова, но он был простым исполнителем. За его спиной стоял Алексей Адашев, тесно связанный с князем Курбским и группировкой удельных князей. Курбский же, в свою очередь, являлся близким другом князя Владимира Старицкого, двоюродного брата Грозного, неоднократно пытавшегося захватить царский престол.

Итак, круг замкнулся: мятеж, который Курбский использует для клеветы на царя, оказался творением его рук. Курбский и его пособники, как искусные кукловоды, управляли из-за ширмы ходом событий. Неизвестно, желали они смерти государя или только падения правительства, но последняя цель была ими достигнута. В заговоре обвинили государева любимца, преданного царю Ф. Воронцова и его родственника И. Кубенкова. Иоанн, как тяжело ему это ни было, утвердил приговор суда, не подозревая об истинной подоплеке дела. Невинных казнили, а Курбский, заметая следы, создал байку о «случае на охоте».

Однако, расчистив место у трона, подлинные заговорщики не смогли воспользоваться плодами своих неправедных трудов. Оставшись без наставника и советников, Иоанн решил довериться родственникам и приблизил к себе членов семейства Глинских: бабку Анну и дядьев Михаила и Юрия. Они не имели глубоких корней в Москве, и все свои силы направили на укрепление личного положения. Царь Иоанн был гарантом их присутствия в высшем эшелоне власти, и Глинские делали все, чтобы поднять авторитет государя.

В этом они получили поддержку святителя Макария, Митрополита Московского и всея Руси. По его инициативе 16 января 1547 года состоялось венчание на царство шестнадцатилетнего государя.