ГРУ в Великой Отечественной войне

Поясним, что сам Крамиш был одним из ветеранов «Манхэттенского проекта», на испытаниях первой американской атомной бомбы в Аламогордо он отвечал за одновременный подрыв взрывателей. Как-то, уже после испытаний, произошла производственная авария (взорвался бак с фтористоводородным раствором шестифтористого урана). Крамиш оказался единственным, кто выжил. При этом он получил сильнейшие химические ожоги. В отличие от Жоржа Коваля, который после возвращения из «командировки» много лет работал в должности преподавателя вуза, А. Крамиш дослужился до заместителя министра обороны США, а в 1959 г. опубликовал первую на Западе книгу о советском атомном проекте. Как и Коваль, Крамиш дожил до глубокой старости и, узнав о смерти старого друга, написал его родным: «Жорж заслужил, чтобы о нем помнили».

После окончания войны в 1946 г. «техник 3-го разряда» «Дельмар» был демобилизован. Согласно американским военным архивам отставка была почетной, у советского разведчика-нелегала имелись даже награды: медали «За примерное несение службы» и «За победу во Второй мировой войне», а также нашивка «За службу на американском ТВД». В справке об увольнении отмечалось, что по личным и служебным качествам он характеризовался «блестяще», за пределами США не служил, под трибуналом не был и в самоволки не ходил.

Начальник лаборатории предложил ему остаться на прежней должности, но он отказался. Политическая обстановка в стране стала меняться, налицо были все признаки дальнейшего ужесточения режима секретности, новые проверки, и он не хотел рисковать.

«Дельмар» вернулся в Городской колледж, который успешно окончил в 1948 г. В том же году он получил приказ из Центра вернуться в Советский Союз. Своим знакомым «Дельмар» рассказал, что его пригласили поработать на строительстве электростанции в Европе, оформил с помощью компании «Атлас трейдинг» паспорт для поездки в качестве ее коммивояжера во Францию, Бельгию, Швейцарию, Швецию и Польшу и 6 октября взошел на борт парохода «Америка», отправлявшегося в Гавр. Дальнейшие его следы теряются.

В 1949–1951 гг. агенты ФБР вышли на его след, начали опрашивать его знакомых, пытаясь выяснить подлинный род его занятий. Но они опоздали: объект их внимания был уже далеко. По утверждению американских журналистов, в начале пятидесятых годов прошлого века власти США установили, что «Дельмар» был сотрудником советской разведки.

Если быть совсем точным, то произошло это 27 августа 1954 г., когда директор ФБР Эдгар Гувер отдал своим нью-йоркским подчиненным распоряжение завести отдельное «следственное дело Джорджа Коваля» вместо прежнего дела «неустановленного лица». Суть дела определялась в документах кратко: «Шпионаж-Р», то есть, надо полагать, шпионаж в пользу России.

Одна из версий, изначально активно разрабатывавшихся ФБР, была связана с нью-йоркской компанией «Рейвен электрик», где Коваль работал примерно с 1940 по 1943 г., видимо, со времени своего нелегального прибытия в США из СССР и до призыва в армию.

От некоего советского перебежчика ФБР стало известно, что в начале сороковых годов прошлого века резидент-нелегал советской военной разведки держал в Нью-Йорке фирму по розничной торговле электротоварами. Под подозрением в числе прочих оказалась «Рейвен электрик», а среди ее сотрудников обнаружился «человек по имени Джордж Коваль».

Интересный факт. В романе Александра Солженицына «В круге первом» есть такой эпизод. Дипломат Володин звонит в декабре 1949 г. в американское посольство: «Речь идет о судьбе вашей страны! И не только! Слушайте: на этих днях в Нью-Йорке советский агент Георгий Коваль получит в магазине радиодеталей по адресу […] – Слушайте! Слушайте! – в отчаянии восклицал он. – На днях советский агент Коваль получит в радиомагазине важные технологические детали производства атомной бомбы…»

До сих пор не понятно, откуда в конце пятидесятых годов прошлого века живший в СССР писатель мог узнать имя нелегала ГРУ? 19 апреля 1978 г. ответ на этот вопрос пытался получить у самого Александра Солженицына агент ФБР. К сожалению, результат их беседы до сих пор остается засекреченным.

О дальнейшей судьбе Жоржа Коваля после исчезновения из США в 1948 г. в одной из своих статей рассказал известный историк Владимир Лота.