Группа ликвидации

— Нет, я имею в виду не волосы, — сказал я. Она бросила быстрый взгляд на то место, куда я смотрел, и, похоже, немного смутилась, увидев, как ее ничем не стесненные груди просматриваются сквозь облегающую тонкую шерсть. Та же картина была и в иных местах. Это было что-то: строгое черное платье из тонкой шерсти с атласной вставкой у талии, под которым явно не было ничего, кроме голого тела Лу.

В прозрачной комбинации она бы выглядела куда целомудреннее.

— Ох, я и не подумала, — пробормотала она смущенно. — У меня совсем непотребный вид, да?

— Совсем.

Она засмеялась и приложила черный шлейф к грудям — немного вызывающим жестом.

— Они у меня такие маленькие. Я всегда думала, что какое-нибудь другое животное, кроме человека… Ну, то есть, как, по-твоему, быкам больше нравятся коровы с большим выменем?

— Не надо язвить, — сказал я. — Ты просто ревнуешь.

— Естественно, — сказала она. — Я бы не отказалась иметь такие же… Нет, пожалуй, не хочу. Подумай: какая это ответственность! Это же все равно, что владеть двумя бесценными произведениями искусства. А так мне не надо всю жизнь только о них и думать.

— Если нынешняя мода еще продержится, — сказал я, — то, думаю, очень скоро на земле выведется новый вид особей женского рода — худышки с гигантскими титьками.

— Мне кажется, наша дискуссия зашла слишком далеко, — заявила она. Смешная девчонка!

— Тебе не нравится слово, которое я употребил?

— Не нравится! — сказала она и попыталась снова высвободиться. — И я вовсе не желаю снова ложиться к тебе в постель — во всяком случае, в платье. Так что, пожалуйста, Мэтт, отпусти!

Одним рывком я уложил ее на себя.

— Тебе следовало бы подумать об этом раньше! — заметил я запальчиво, крепко сжимая ее в своих объятиях. Я изменил нашу позицию, перекатившись на нее. — Тебе следовало бы подумать об этом прежде, чем появиться передо мной в таком чертовски сексапильном виде!

— Мэтт! — воскликнула она, беспомощно барахтаясь между простынями. — Мэтт, я правда не хочу… Ох, ну хорошо, милый, — она тяжело задышала. — Хорошо, хорошо! Дай я только туфли сниму, а? И пожалуйста, поосторожнее с платьем!

Глава 17

Оставшись один в номере, я побрился, оделся и подготовил фотоаппаратуру для дневных съемок. Конечно, было бы куда приятнее провести несколько часов в неге размышлений о любви, но это было бы непрактично. Выходя из номера, я оглянулся напоследок: не забыл ли чего. Мое внимание привлекли отснятые вчера пленки, все еще стоящие в рядок на бюро.

Я стал мрачно рассматривать их. Потом поставил сумку на пол, закрыл дверь и подошел к бюро. Мне в голову пришла непростительно подозрительная и даже предательская мысль. Она же такая миленькая девочка, и она была со мной так ласкова и нежна — но в то же время она проявила определенное любопытство — может быть, чисто женское, может быть, и нет, — по поводу того, где и как я собираюсь проявлять и печатать отснятый материал.

Не имея никакого желания испортить то, что произошло между нами, всякими циничными измышлениями, я все же не забыл, как изо всех сил старался держаться с ней с холодным безразличием — просто из желания понаблюдать, как она будет добиваться моего расположения и усыплять мои подозрения. Что ей и удалось — отрицать этого нельзя. Может быть, она это сделала потому, что я ей нравился, но в таких делах всегда очень быстро понимаешь одно: ни в коем случае нельзя считать себя неотразимым в глазах одинокой женщины. Какими бы соображениями она ни руководствовалась, какие бы мотивы ею ни двигали, она, несомненно, добилась того, чтобы наши сугубо деловые взаимоотношения приобрели куда более интимный характер.

Но я не мог позволить себе проигнорировать ни сделанное ею предупреждение, ни ее любопытство по поводу пленок. Может, это все чепуха, но мне было необходимо принять во внимание, по крайней мере, то, что и эти пленки, и прочие, которые я буду, снимать по ее просьбе, возможно, могут приобрести куда более существенное значение, чем кажется на первый взгляд. Некоторые элементарные предосторожности, похоже, были просто необходимы.

Погоревав о своей утраченной вере и невинности, я пошел к стенному шкафу и достал металлический ящик для патронов 50-го калибра, в котором обычно храню самые ценные пленки. Я вытащил из ящика пять чистых цветных пленок и три черно-белых — они были в фабричной упаковке. Я присел на кровать и, поддев кончиком ножа заклеенный клапан, вскрыл девственно чистые коробочки, стараясь при этом не повредить тонкий картон.

Я вынул из коробочек чистые пленки, осторожно вложил туда отснятые и поставил кассеты с чистыми пленками на комод, а потом заклеил вскрытые коробочки клеящим карандашом, который у меня хранится в сумке с инструментами. Пометил прооперированные коробочки крошечными значками — точкой в середине буквы «а» в слове «Кодак», если вам уж так хочется знать — и засунул все восемь на самое дно ящика с чистыми пленками, чтобы потом второпях не схватить одну из них по ошибке.