Губерман Игорь

Какое счастье — рознь календарейи мой диапазон души не узкий:я в пятницу пью водку как еврей,в субботу после бани пью как русский.

Паскаль бы многое постиг,увидь он и услышь,как пьяный мыслящий тростникпоет «шумел камыш».

Нет, я не знал забавы лучшей,чем жечь табак, чуть захмелев,меж королевствующих сучеки ссучившихся королев.

Снова я вчера напился в стельку,нету силы воли никакой;Бог ее мне кинул в колыбелькудрогнувшей похмельною рукой.

A страшно подумать, что век погодя,свой дух освежив просвещением,Россия, в субботу из бани придя,

кефир будет пить с отвращением.

Когда друзья к бутылкам сели,застрять в делах — такая мука,что я лечу к заветной цели,как штопор, пущенный из лука.

Где-то в небе, для азартазахмелясь из общей чаши.Бог и черт играют в карты, ставя на кон судьбы наши.

Однажды летом в январеслона увидел я в ведре,слон закурил, пустив дымок,и мне сказал: не пей, сынок.

«Зачем добро хранить в копилке?Ведь после смерти жизни нет», —сказал мудрец пустой бутылке,продав ученым свой скелет.

К родине любовь у нас в избыткетеплится у каждого в груди,

лучше мы пропьем ее до нитки,но врагу в обиду не дадим.

Я к дамам, одряхлев, не охладел,я просто их оставил на потом:кого на этом свете не успел,надеюсь я познать уже на том.

Когда однажды ночью я умру,то близкие, надев печаль на лица,пускай на всякий случай поутрумне все же поднесут опохмелиться.

Глава 3

ВОЖДИ ДОРОЖЕ НАМ ВДВОЙНЕ,

КОГДА ОНИ УЖЕ В СТЕНЕ

Ни вверх глядя, ни вперед,сижу с друзьями-разгильдяями,и наплевать нам, чья берет

в борьбе мерзавцев с негодяями.

Пахан был дух и голос множества,в нем воплотилось большинство:он был великое ничтожество,за что и вышел в божество.

Люблю за честность нашу власть,нигде столь честной не найду,опасно только душу кластьу этой власти на виду.

Гавно и золото кладутв детишек наших тьма и свет,а государство тут как тут,и золотишка нет как нет.

Как у тюрем, стоят часовыеу Кремля и посольских дворов;пуще всех охраняет Россияиностранцев, вождей и воров.

Ждала спасителя Россия,жила, тасуя фотографии,

и, наконец, пришел Мессия,и не один, а в виде мафии.

Сбылись грезы Ильича,он лежит, откинув тапочки,но горит его свеча:всем и всюду все до лампочки.

Я верю в совесть, сердце, честьлюбых властей земных.Я верю, что русалки есть,и верю в домовых.

Сын учителя, гений плюгавый —уголовный режим изобрел,а покрыл его кровью и славой —сын сапожника, горный орел.

Какая из меня опора власти?Обрезан, образован и брезглив.Отчасти я поэтому и счастлив,но именно поэтому — пуглив.