Губерман Игорь

В себя вовнутрь эпохи сольвпитав и чувствуя сквозь стены,поэт — не врач, он только боль,струна и нерв, и прут антенны.

Люблю я ужин либеральный,духовен плотский аппетит,и громко чей-нибудь нахальныйсветильник разума коптит.

Много раз, будто кашу намасливал,книги мыслями я начинял,а цитаты из умерших классиковпо невежеству сам сочинял.

Я чтенью — жизнь отдал. Душа в огне,глаза слепит сочувственная влага.И в жизни пригодилось это мне,как в тундре — туалетная бумага.

Будь сам собой. Смешны и жалкипотуги выдуманным быть;ничуть не стыдно — петь фиалкии зад от курицы любить.

Я пришел к тебе с приветом,я прочел твои тетради:в прошлом веке неким Фетомбыл ты жутко обокраден.

Так долго гнул он горб и бедно ел,что, вдруг узду удачи ухватив,настолько от успеха охуел,что носит как берет презерватив.

Я прочел твою книгу. Большая.Ты вложил туда всю свою силу.И цитаты ее украшают,как цветы украшают могилу.

Обожая талант свой и сложность,так томится он жаждой дерзнуть,что обидна ему невозможностьсамому себе жопу лизнуть.

Увы, но я не деликатени вечно с наглостью циничнойинтересуюсь формой пятен

на нимбах святости различной.

Я потому на свете прожил,не зная горестей и бед,что, не жалея искры Божьей,себе варил на ней обед.

Поет пропитания ради певец,услужающий власти,но глуп тот клиент, кто у блядидоподлинной требует страсти.

С тех пор, как мир страниц возник,везде всегда одно и то же:на переплеты лучших книгуходит авторская кожа.

Все смешалось: рожает девица,либералы бормочут про плети,у аскетов блудливые лица,а блудницы сидят на диете.

Умрет он от страха и смуты.боится он всех и всего.

испуган с той самой минуты,в какую зачали его.

Сызмальства сгибаясьнад страницами,все на свете помнил он и знал,только засорился эрудициеймыслеиспускательный канал.

Во мне талант врачами признан,во мне ночами дух не спити застарелым рифматизмомв суставах умственных скрипит.

Оставит мелочь смерть-старухаот наших жизней скоротечных:плоды ума, консервы духа,поживу крыс библиотечных.

Глава 5

ПРИЧУДЛИВЕЕ НЕТ НА СВЕТЕ ПОВЕСТИ,

ЧЕМ ПОВЕСТЬ О ПРИЧУДАХ

РУССКОЙ СОВЕСТИ

Имея, что друзьям сказать.мы мыслим — значит, существуем;а кто зовет меня дерзать,пускай кирпич расколет хуем.

Питая к простоте вражду,подвергнув каждый шаг учету,мы даже малую нуждусправляем по большому счету.

Руководясь одним рассудком,заметишь вряд ли, как не вдругдуша срастается с желудкоми жопе делается друг.

Сломав березу иль осину, подумай —что оставишь сыну?Что будет сын тогда ломать?Остановись, ебена мать!