Гуд бай, Арктика!..

Если бы не капитан, капитан Тед —

тут нам всем бы и конец, о Ноордерлихт!

Но стоял он у руля и во льдах нашел просвет,

и Афка распугала злых медведей,

и Ренске развернула паруса,

а Соня сотворила пир, какого ты не знал сто лет! —

пела-напевала Синтия Хопкинс. Как она боялась очутиться в ловушке на крохотном судне с чужими людьми. Вот во что это вылилось: все было связано между собой во всепроникающей космической мистерии. Мы столпились вокруг Синтии, единственной наследницы мира, ибо каждый был таким же единственным его наследником, – бродячий оркестр «Prisoners of Love», ожидающий момента, когда сможет разразиться припевом:

Эй, держись, навались, выбираем якоря,

Поднимаем паруса, путь свободен, Но-о-ордерлихт!^[13]

Песня полетела от шхуны к леднику, соединилась с нашими огромными иллюзорными оболочками и, отразившись, накрыла нас волной, увлекла с палубы прямо в кают-компанию, смертельно уставших, укаченных, голодных и промерзших до костей. Там, посреди окраинных гиперборейских вод и необозримых далей, среди белоснежных льдов и черных каменных глыб уже был накрыт большой стол, на котором возлежал хлеб и стояли кувшины с вином.

Во главе стола сидел наш голубоглазый пастырь Баклэнд, в новой тельняшке, купленной в сувенирной лавке Баренцбурга. Как он здесь оказался, ведь только что колдовал над своим видеопроектором, запуская картины на ледник? Дэвид распростер объятия, мысленно заключая в них своих собратьев, и в последний раз пригласил разделить с ним вечернюю трапезу.

– Вот наступает час, и настал уже, – сказал этот вечный странствующий рыцарь, – когда вы рассеетесь по миру. И меня оставите одного.

– Да, мы покинем сей приют, – отвечали мы, – ступим на твердую землю и побежим по ней в разные стороны света, закинув за плечи рюкзачки, покатив чемоданы, кто куда, urbi et orbi рассказывая, что случилось с нами, что мы здесь увидели и что испытали. А ты будешь продолжать свой священный обетованный поиск, привлекая тысячи учеников силой твоих наставлений!

Мы подкреплялись и подкреплялись, пили отменное бургундское, после чего под цыганские тамбурины и гремящие тамтамы пустились в пляс, и такое пошло у нас веселье, что любо-дорого было посмотреть.

Лишь один человек, я бы почтительно назвала его Птице-человек, сидел на койке у себя в каюте и что-то писал, выкладывая буквы, как зернышки. Андрей Волков сочинял отчет в службу губернатора Свальбарда от имени компании Oceanwide Expedition. Уж стихли голоса прощального ужина, не слышен был звон бокалов и щелканье кастаньет, а он то так напишет под тусклой лампочкой, то этак – в каких фьордах останавливались, на какие ледники ходили, кто да где высаживался, – хоть тресни, не получалось у него по-простому изложить события нашего путешествия. Или надо было писать поэму, как Ник Дрейк, или на протяжении долгих месяцев слагать повесть-странствие, как я.

Поэтому он написал кратко:

«Путешествие закончилось там, откуда оно началось.

Все живы».

Глава 31

Последняя

Снег медленно падал на ели и на кусты сирени, на темную землю за окнами нашего деревенского дома в Уваровке, куда мы приехали за антоновскими яблоками, еще осенью, когда мы были в плавании, собранными нашим соседом Женей и уложенными на терраске.

В печке трещали дрова, дом оживал, согревался, Леня кипятил чайник, я в Люсиных валенках и толстой вязаной кофте, похожей на кофту профессора Хауке, сидела за компьютером, писала эту книгу.

Вдруг зазвонил телефон.

– Леня, Марина! Привет! Это Волков. Есть горящие путевки в Антарктиду – всего за четверть стоимости. Послезавтра самолет в Буэнос-Айрес. Корабль отваливает через неделю. Очень интересный маршрут: Ушевая (это Аргентина, Огненная Земля) – Антарктический полуостров (Южные Шетлендские острова и море Уэдделла) – Фолклендские острова – и перелет в Сантьяго-де-Чили, перелет входит в стоимость путевки. Причем фишка в том, что можно увидеть восемь видов пингвинов, представляете? Целых восемь, а не обычные три! Ну что, поехали?.. Или что? Что молчите?..

Примечания

1

Перевод М. Стеблина-Каменского. – Здесь и далее прим. автора.

Вернуться

2

Это невозможно. Поскольку льды Полярного океана постоянно находятся в движении, вся колбаса досталась белым медведям.

Вернуться

3

Волков уж слишком категоричен: бывают, бывают и по два! «Если вы заберетесь на голову настоящего кита, – говорил китолов Измаил, – и будете смотреть вниз на два дыхательных отверстия в форме буквы f, то сама голова покажется вам гигантским контрабасом, а два дыхала фигурными прорезями в деке».

Вернуться

4

Однажды на родительском собрании в школе у нашего сына учительница попросила:

– Пусть кто-нибудь из родителей расскажет ребятам о своей профессии…

– Ну, это надо, чтобы романтические профессии были – геолог или электрик, – сказал чей-то папа.

– Почему? – с жаром воскликнул Леня. – Разве у нас в классе нет ни одного космонавта или китобоя? Все в почтовых ящиках работают?..

Вернуться

5