Гулы. Книга вторая: Мухи и пауки

Когда он оказался внутри церкви, то сразу увидел зловещую картину: отец Винченцо лежал недалеко от главного входа храма в луже собственной крови. Марио Протти сохранил картину происшедшего нетронутой до приезда комиссара. В памяти Гольди, словно на фотографическом снимке, отпечатались тело священника, лежащее возле скамьи в неестественной позе – с вывернутыми руками и подвернутой под себя ногой; осколки деревянного распятия, усыпавшие пол возле убитого; бурые капли крови, засохшие на одной из кальварий, изображающих бредущего на Голгофу Христа… Отец Винченцо был убит непонятным образом – словно голову его расплющили заводским прессом. Зрелище было ужасным – тем более, что Гольди действительно хорошо знал священника.

Он не смог долго смотреть на труп, а прошел к алтарю, возле которого стоял Марио. Инспектор сразу же показал ему разбитый витраж под сводом церкви. Располагался он на высоте двенадцати метров от пола, и по тому, как цветные осколки усеяли скамьи, было понятно, что убийца проник в церковь через этот самый витраж. Гольди переговорил со священником, обнаружившим труп настоятеля, и с его слов установил, что отец Винченцо с вечера оставался в храме один, но никакого беспокойства не проявлял. «Совершенно не понятно, – добавил священник, – кому понадобилось убивать такого мирного человека?..»

Стоя перед статуей Святой Марии и глядя на усеянный разноцветными осколками алтарь, Гольди вспомнил отца Винченцо, идущего по площади к муниципалитету. В его голове промелькнуло: зачем он туда приходил?..

– …Сила сжатия была такова, что череп настоятеля лопнул, как переспелый арбуз, – говорил в это время Марио. – По заключению врача, человек на такое не способен.

– Вот дерьмо! – выдохнул Эстебане, глядя на побелевшие костяшки своих стиснутых пальцев.

– И последнее, – закончил Протти. – Возможно, к нам это отношения не имеет, но все-таки… Час назад какой-то бродяга едва не попал под колеса патрульной машины – мчался как угорелый от пустыря на юге города. Когда патрульные поймали его, заявил, что только что видел в заброшенном доме возле Чимитеро ди Джовани обугленные кости человека. Патрульные ему не поверили, но когда приехали туда, действительно нашли кости. Но это, скорее всего, дело рук бродяг или секстантов. Наверное, раскопали какую-нибудь могилу на кладбище и развлеклись с останками. Череп пробили и сожгли в ведре. Руки и туловище тоже сожгли, но отдельно друг от друга… Это всё!

Марио посмотрел на Гольди…

Какое-то время комиссар молча водил карандашом по листку. Потом отложил его в сторону:

– С этого момента я снимаю с вас все дела по задушенным. Вчера вечером мы получили неопровержимые доказательства того, что все убийства совершил один человек. Поэтому я объединяю дела и буду вести их сам. – Гольди поднял взгляд на инспекторов. – Теперь о вас… Сегодня и завтра работаем полный день. Марио, ты сейчас едешь домой. Отдыхай, но в четыре часа я жду тебя здесь!

– Комиссар, но я еще не оформил бумаг…

– Смену мы у тебя приняли, – Гольди поморщился. – Всё, Марио. Езжай домой!

Протти аккуратно сложил протоколы на край стола и, пробормотав: «Я буду в четыре», поднялся и вышел из кабинета.

Когда дверь закрылась, Гольди посмотрел на Ризо:

– Тони, ты сегодня в ночь?

Ризо кивнул.