Гумилев сын Гумилева

Рассуждения Гумилева о тибетском буддизме и особенно о боне как варианте митраизма были интересны, оригинальны и не вызвали возражений у востоковедов. К тому же Гумилев, работая над статьей, консультировался с Борисом Ивановичем Панкратовым, синологом и специалистом по буддизму. К сожалению, он не догадался показать Панкратову иллюстрации и свои комментарии к ним. В 1975-м книга Гумилева вышла из печати, и только тогда престарелый (Панкратову было восемьдесят четыре года) востоковед обнаружил, что Гумилев совершенно не разбирается в тибетской иконографии.

10 июня 1976 года в конференц-зале Музея антропологии и этнографии Панкратов выступил с разоблачением Гумилева. В 54 иллюстрациях Панкратов нашел 20 ошибок. Например, на одной из картин архат – ученик Будды – сидит на олбоках, специальных подушках, а Гумилев решил, будто архат сидит на книгах. Позолоченное изображение Зеленой Тары (в буддизме – благое существо, помогающее людям, наподобие Богоматери в христианстве) Гумилев назвал Золотой Тарой и так далее.

Скандал состоялся, зал был полон, так что свидетелей оказалось больше, чем достаточно. Сотрудники музея были потрясены.

«Книга Гумилева – пятно для востоковедов! Дефектные описи составлены были 30 лет назад, мы благодарны Борису Ивановичу Панкратову», – воскликнула этнограф Б.Я. Волчок.

«Такие несообразности в иллюстрациях! Нельзя допустить, чтобы эта книга Гумилева попала за рубеж!» – горячился востоковед В.И. Рудой.

Гумилев оправдывался: он ориентировался на справочную литературу, однако негодующий Панкратов тут же ответил: «В иконографии каждое лыко в строку! Описывая иконы, нужно пользоваться консультацией специалистов, а не старыми справочниками!»

Наконец, «некто лысый» (И.Ломакина, сохранившая для нас запись этого обсуждения, не знала его имени) «с запальчивостью» обратился к автору книги: «Если у вас есть совесть, Лев Николаевич, вы должны добиться, чтобы работа, проделанная Панкратовым, была обнародована. Как? Так же, как добились, чтобы напечатали вашу книгу с такими ошибками! Так же добейтесь и этой публикации!»

Гумилев просто не ожидал, что дело примет такой оборот. Он готовился говорить о махаяне, хинаяне, боне, даже о манихействе, но иконографии он, скорее всего, не придавал значения, так что удар застал мастера научных дискуссий врасплох. Сначала он пытался защищаться, но позиция оказалась слишком слабой даже для такого опытного бойца. Его финальная реплика эмоциональна, но сумбурна, что вообще не характерно для Гумилева, которого всегда отличали логика, ирония и умение защитить практически любое, пусть и самое спорное утверждение:

«Я считаю, что это провокация! Пусть попробует Панкратов это напечатать, ни “Искусство”, ни другие издательства этого не сделают, им подавай печатные авторитеты! Борису Ивановичу давно пора не выступать, а писать и печатать… Унд зо вайтер!»

Даже друг Гумилева Юрий Ефремов, рецензировавший «Старобурятскую живопись» для «Природы», признал: «Аннотационная часть книги отражает уровень научных требований тридцатилетней давности». Это была еще очень мягкая, беззубая критика. Несколько жестче, но и точнее был специалист по кочевому искусству Джангар Бадмаевич Пюрвеев в журнале «Искусство». Перечислив несколько довольно грубых ошибок Гумилева, рецензент заметил: «…ценность работы не в аннотациях к иконам, заимствованных из общеизвестных справочников А.Грюнведеля и А.Гетти, а в оригинальном исследовании первой части книги, где автор прослеживает судьбу иконописной традиции, прошедшей от Индии до берегов Байкала».

Добавлю от себя: ценность – в оригинальном и блестящем исследовании по истории религий. С идеями, высказанными Гумилевым в 1975 году, мы встретимся еще не раз.

Универсальное оружие

В декабре 1974 года, за полгода до скандала вокруг «Старобурятской живописи», «Вопросы истории» напечатали статью Виктора Ивановича Козлова «О биолого-географической концепции этнической истории». Это была уже третья антигумилевская статья Козлова. Первая, как мы помним, вышла в «Природе» в 1971-м, вторую опубликовала «Советская этнография» в 1973-м. Но третья статья была совершенно особой. Не уверен, что ее можно даже назвать полемической. Это иной жанр. Судите сами.

«Развитие марксистской исторической науки неизменно сопровождается острой идеологической борьбой против идеалистических и вульгарно-материалистических концепций. К числу последних относится географический детерминизм. <…> После открытия К.Марксом и Ф.Энгельсом общих законов исторического развития, реализующихся в деятельности людей, положительное значение географического детерминизма полностью сходит на нет, а сам он используется главным образом для обоснования геополитических и других реакционных концепций и учений».