Гунны — страх и ужас всей Вселенной

«На следующий день я пришел ко двору Аттилы с дарами для его жены, по имени Крека; от нее он имел троих детей, из которых старший стоял во главе акатиров и прочих народов, живших в при-понтийской Скифии. Внутри ограды было множество построек, из которых одни были из красиво прилаженных досок, докрытых резьбой, а другие – из тесаных и выскобленных до прямизны бревен, вставленных в деревянные круги; эти круги, начинаясь от земли, поднимались до умеренной высоты. Стоявшими у двери варварами я был впущен к жившей здесь жене Аттилы и застал ее лежащей на мягком ложе; пол был покрыт войлочными коврами (кошмами – В.А.), по которым ходили. Царицу окружало множество слуг; служанки, сидевшие против нее на полу, вышивали разноцветные узоры на тканях, которые накидывались для украшения сверх варварских одежд. Приблизившись к царице и после приветствия передав ей дары, я вышел и отправился к другим строениям, в которых жил сам. Аттила, чтобы подождать, когда выйдет Онегесий: он уже вышел из своего дома и находился у Аттилы».

Следовательно, Приск побывал у Креки дважды. Проделав многонедельное путешествие, восточно-римский посол провел продолжительное время в ближайшем окружении гуннского владыки. Ему было позволено совершенно беспрепятственно передвигаться по царской ставке, поскольку стража уже знала его в лицо. Однако же, Приск ни словом не обмолвился о внешности гуннской царицы.

Возможно, этот элегантный и образованный восточный римлянин-«ромей», человек греческой, эллинской культуры, подражатель Геродота, был ярко выраженным, скажем так, гомоэротиком, впитавшим, вместе с греческим образованием, и некоторые из пороков (с традиционно-христианской точки зрения), присущие античной эллинской культуре. Но возможно и другое. Как профессиональный дипломат, Приск был приучен к сдержанности во всем и привык о многом умалчивать. Нравы, царившие в Новом Риме – «Византии», более близкой к Востоку, чем Ветхий Рим – весьма к этому располагали. Приск писал свою «Готскую историю» через четверть века после своего посольства, а прибыл он в ставку Аттилы сравнительно молодым человеком, которому не исполнилось и 40, и для которого царица – мать взрослых сыновей, готовившихся царствовать, была скорее предметом глубокого почтения, чем эротического интереса.

К тому же тогда люди были вежливее, уважительнее к коронованным особам и никогда бы не писали о них в том бульварном стиле, в каком сегодняшние СМИ сообщают всем и каждому интимные подробности из жизни главы королевского дома Виндзоров, да и других венценосных домов.

И все-таки жаль, что посол Второго Рима проявил такую немногословность в описании нравов при дворе Аттилы. Как интересно было бы узнать побольше о царице Креке, о ее внешности, манере говорить. Узнать о том, на каком языке она беседовала с послом, пользовалась ли услугами толмача, о ее окружении. Были ли служанки-вышивальщицы рабынями или юными дочерьми гуннских князей, имевших возможность, пребывая в свите старшей жены повелителя всех гуннов, приобщиться к «великосветской жизни»? Вероятнее, второе предположение ближе к истине. Как хотелось бы нам окунуться хоть на миг в уютно-традиционную атмосферу этого царского дома, в котором поддерживалось древнее искусство кочевников, где девушки, а, может быть, порой и сама царица шили и вышивали, как и 1000 лет тому назад! В то время, как рядом между Аттилой, восточно-римским посланником Приском и пребывавшими в ставке гуннского владыки западно-римскими дипломатами велись переговоры, в ходе которых решались вопросы жизни и смерти. Вопросы мира для целой части света – или войны и бедствий для миллионов ее обитателей…

IV. Часть Четвертая.

Жизнь и деяния Аттилы

1. «Аттила-батюшка»

О первых 40 годах жизни Аттилы мы не знаем ничего достоверного (легенды о его пребывании заложником в Риме на Тибре не в счет). Из мрака неизвестности он выступает уже зрелым мужем, супругом, отцом. Но обладает ли он уже качествами непобедимого, самодержавного владыки, прозванного германцами-готами «аттила» – «батюшка» (производное от готского слова «атта» – «отец»), как традиционно считают одни, или же прозванного тюрками «атил(ь)» (производное от тюркского слова «ата» – «отец»), как традиционно считают другие?