Гурман. Воспитание вкуса

Мясник и Антуан, отъехав уже порядочное расстояние от города, остановились недалеко от рощицы, примерно на том же самом месте, на котором Антуан убил свою мать, маркизу Летицию. Люка сбросил висевшего поперек седла выкупленного задержанного, слез следом с лошади сам и стал неторопливо натягивать на руки огромные металлические перчатки, те самые, что были изготовлены во Флоренции. Антуан подхватил за узду коня Мясника, чтобы тот, испугавшись, не убежал в рощу.

Вставший на ноги несчастный испуганно озирался, искоса поглядывая то на красивого юношу, то на жуткого рыжего великана, надевшего страшные на вид перчатки с рыцарских доспехов и разминавшего сейчас пальцы. Мясник же, размявшись, с извечной усмешкой подошел к выкупленному узнику и со всей силы ударил его в грудь. Раздался хруст костей, несчастный упал, откатился от Мясника и попытался встать на ноги, но резкая острая боль в боку помешала ему. Похоже, что у него были сломаны ребра. Мясник схватил жертву за шиворот, поднял и свободной рукой снова ударил, на этот раз в лицо. Брызги крови полетели во все стороны. Антуан жадно втянул воздух, наполняя легкие кровавыми флюидами, а рот – вкусом плоти несчастного. Вместо лица у жертвы образовалось огромное кровавое месиво, острые края металлических перчаток сорвали с него кожу, которая висела лоскутами. Несчастный закричал диким голосом и попытался вырваться из рук Мясника, но тот крепко держал его за шиворот, продолжая наносить удар за ударом в лицо, в голову, в шею. Вскоре выкупленный заключенный замолк и повис на мускулистой руке, словно вызревшая виноградная кисть. Тогда Антуан слез с коня, подошел, достал из ножен на удивление остро отточенный кинжал, примерился и одним ловким взмахом отсек у несчастного икру. Тот закричал из последних сил и навсегда затих. Антуан же приподнял кусок отрезанного мяса и выдавил кровь себе в рот.

Разделав тело, Антуан и Мясник закопали остатки в роще и вернулись в замок только под утро. Юный маркиз де Ланж бесцеремонно разбудил повара и распорядился, чтобы тот немедленно накормил собак привезенным им мясом. Увидев, что привез маленький господин в мешке, Филипп содрогнулся, однако желание отомстить оказалось гораздо сильнее природной брезгливости, и он, подозвав собак, принялся раскидывать куски мяса по двору замка. Собаки громко чавкали, поглощая человечину, дрались за лучшие куски. Старый повар с отвращением смотрел на свою свору. Вышедший на балкон Антуан также наблюдал за животными, только, в отличие от брезгливо сторонившегося зрелища Филиппа, ему интересно было следить за тем, насколько собакам понравится угощение.

Так юный маркиз де Ланж стал кормить собак человечиной каждый день, привозя в замок утром свежее мясо. Можно было предположить, что судья сказочно обогатился из-за этой затеи Антуана, однако же на самом деле юноша после получения стариком взятки в виде алмаза сумел прижать его и не дал жадности взять верх над фамильными сокровищами Медичи. Больше судья ничего не смог получить от Антуана, хотя и продолжал поставлять ему все новые и новые жертвы.

Мясник по распоряжению юного маркиза нанял двоих отчаянных молодцов, которые во главе с Ежевикой денно и нощно дежурили в доме Франсуа Нуаре, не то ожидая охотников за головой Одноглазого Марата, не то самого бывшего комиссара революционной коммуны, который, увидев расклеенные по всей провинции афиши, мог самолично прийти к дядюшке Франсуа за обещанной наградой и убить тем самым двух зайцев: и награду забрать, да и самого дядюшку, как зайца, прикончить.

Ровно через неделю после расклейки афиш, призывавших всех желающих жителей Бордо принять участие в охоте на человека, в дверь дома Нуаре кто-то постучал. Надо отметить, что нотариус, к которому рантье заезжал буквально перед этим, сообщил, что к нему уже обратилось за разъяснениями более сорока человек. Такого не бывало в провинции даже во времена террора, когда якобинцы призывали жителей сдавать скрывающихся роялистов и просто аристократов.

Молодцы встали по бокам от старого охотника за трюфелями, а Ежевика осторожно приоткрыл дверь, но ровно настолько, чтобы одним глазом увидеть стоящего перед ней пожилого господина. Пожилой господин почтительно поклонился и поинтересовался, здесь ли проживает мсье Франсуа Нуаре. Ежевика посторонился, пропуская господина в дом. Там его встретил дядюшка Франсуа.

– Позвольте спросить, вы ли тот самый мсье Нуаре, рантье, который обещает за поимку Одноглазого Марата, Друга народа, пять тысяч ливров золотом?

Франсуа Нуаре кивнул в знак согласия.

– Позвольте представиться, – учтиво поклонился пожилой господин, посматривая на молодцов, окружавших охотника за трюфелями. – Начальник бордоской сыскной полиции Анри Дюпон.

Ежевика немного стушевался, услышав имя лучшего сыщика провинции, наводившего ужас на всех жуликов, убийц и воров Бордо, который, по слухам, мог поймать любого законспирированного уголовника.