Гусь

– Какая наивность. Что ты несёшь, Гусь? – в толпе послышались смешки и фырканье молодых аскерийцев.

– Если высшие ценности объявляются наивными, то это – первый знак приближающейся катастрофы, гибели Человека.

Офицеры СЗА и человек в чёрной кепке вплотную подошли к сцене. Гус чётко различал их лица, напряженные, злые, но думающие. Человек в кепке поднял глаза. Перед Гусом стоял Борни. Чёрный клаер приземлился на сцену.

– И, наконец, – ваше призвание, то, зачем вы пришли в Аскерию, то, зачем вы родились! – продолжал Гус. – Кто вы? Вы, конечно же, ответите – сотрудник Гаверодома, водитель санера, офицер СЗА.

Борни отдал офицерам СЗА приказ. Они не двигались, оставаясь на месте. Слушали.

– Услышьте меня! – Гус заметил, что Хоних взбирался на сцену. – Люди! На вопрос «кто вы?», – ответ один: «я есть человек!»

Борни перешёл на крик. Офицеры СЗА попятились, исчезая в толпе. Борни выхватил пистолет. Хоних рванулся к Гусу.

Выстрел.

Жёсткий, гадкий, разрывающий историю Аскерии на части выстрел громыхнул из пистолета, направленного на Гуса. Хоних сделал шаг, закрывая его собой.

Толпа дёрнулась. Несколько человек схватили Борни, потащили назад. Мужчины один за другим наносили удары. Борни упал. Разъярённая толпа накинулась на него.

Гус подхватил раненного Хониха. Он хрипел, кровавая пена выступила на губах.

– Сын! – Хоних перебирал губами.

– Отец! – слёзы подкатили к горлу Гуса.

– Я услышал… Услышал это слово! – Хоних терял жизнь с каждой секундой. – Ты молодец, сын. Всё говорил правильно. Я тобой горжусь. Благодарю тебя.

– Отец! – Гус заорал на всю площадь, сотрясая всё вокруг, словно стараясь словом вернуть Хониха. – Отец!

Взгляд Хониха замер, жадно цепляя последние секунды, устремившись на Гуса.

Из чёрного клаера выбежали офицеры СЗА во главе с Рэйфом. Сильные руки схватили Гуса сзади. Рэйф, вытащив пистолет, наставил его на аскерийцев, ринувшихся на сцену защищать своего героя.

– Приказано доставить вас к Мистеру Гаверу! – раскатисто пробасил Рэйф.

Последнее, что увидел Гус на площади – это закрывающиеся глаза Хониха. Всё остальное померкло. Офицеры СЗА подхватили Гуса, потащили в клаер. Он не сопротивлялся. Родное, подёрнутое морщинами, спокойное лицо Хониха следовало за ним. Лицо его отца, отца по духу.

Сурри, не растерявшись, бросился к клаеру Рэйфа и, коротко поприветствовав главу СЗА, втиснулся на заднее сиденье.

Клаер взмыл в небо. Гус бросил взгляд вниз. Толпа двинулась за клаером. Аскерийцы, высоко подняв головы, бежали за своим героем.

– Прибавь скорости! – командовал Рэйф. – Мы должны приземлиться в «Иллюзии» раньше, чем толпа наводнит площадь перед ней.

«Иллюзия» ждала Гуса. Клаер приземлился рядом с зеркальными дверями, которые распахнулись в тот же миг. Офицеры СЗА втолкнули Гуса внутрь. Человек в чёрной маске, полностью закрывавшей лицо, цепко схватил его за руку. Лифт. Последний этаж. Лифт открывается. Человек в маске подталкивает Гуса к выходу, сам оставаясь в лифте. Гус погружается в полумрак верхнего этажа.

60

И что дальше? – Рэйф вглядывается в глаза Сурри. – Ты и сейчас не намерен действовать? Посмотри, что творится внизу.

– Ждём известий от Мистера Гавера! – Сурри одарил бегающим испуганным взглядом Рэйфа.

– Ты опять ждёшь? – Глава СЗА взорвался. – Надо самим идти к Мистеру Гаверу, идти сейчас.

– Иди! – Сурри открыл дверь клаера. – Прямо сейчас выходи.

Снизу нарастал гул человеческих голосов. Толпа бушевала вокруг «Иллюзии», взяв зеркальное здание в кольцо.

61

В холле верхнего этажа царила звенящая тишина. Гус двинулся вперед, еле улавливая в полумраке открытые двери единственного зала. Ковёр с высоким ворсом гасил движения его ног, делая их неслышными. Большие массивные двери распахнуты. Гус сделал несколько шагов, приближаясь к дверям. Перед ним – огромная комната. Звуки шагов неожиданно начинают отдаваться по паркету, принявшему эстафету от ковра. Он делает ещё один шаг, пересекая порог, ошарашенный, останавливается у входа. У единственного окна, спиной к нему, скрестив руки на груди, стоит человек. Молча, не оборачиваясь.

Гус замирает не в силах двинуться, глаза прикованы к человеку у окна. Он знает этот силуэт, он узнал бы его среди тысяч. Как это может быть? Мысли отказываются соединяться, вопросы виснут в воздухе.

– Линда? – шепчут пересохшие губы Гуса.

– Гус? – Линда оборачивается.

– Что ты здесь делаешь?

Линда смотрит на него. Смотрит новым взглядом. Что же в нём поменялось? Иное лицо всё той же Линды. Она молчит, сверля его глазами.

– Меня привезли к Мистеру Гаверу? И где же он?

– Он перед тобой, Гус! – Линда сделала шаг к нему.

Мир рухнул, перемешался от нелогичности немыслимых комбинаций. Казалось, жизнь затормозила на полном ходу, издавая скрежет и боль.

– Этого не может быть. Мистер Гавер умер. Аскерией уже много лет управляет программа.