Гувернантка

— Нет, конечно нет. Он никогда не позволил бы мне. Я слишком хорошо его знаю. И я вижу, что он любит тебя. Любит впервые за много лет. Я прошу тебя как женщина женщину. Если Герман тебе не безразличен, будь рядом с ним. Не дай ему снова скрыться в своей раковине. А если он тебе не нужен, исчезни...

Глава 10

ПРИЗНАНИЕ В ЛЮБВИ

— Что с тобой, Лидочка? — едва увидев ее, спросила Елена. — Ты не заболела?

Лидия действительно была на себя не похожа: потускневший взгляд, покрасневшие веки, бледное лицо.

— Все в порядке, — бесцветно ответила она. — Просто у меня аллергия... на тополиный пух.

— На пух? — удивленно переспросила Елена. — Ведь нет же никакого пуха.

— Да? — равнодушно произнесла Лидия, надевая свои очки в толстой оправе. — Значит, на что-нибудь другое. Не беспокойтесь, у меня легкое недомогание. Никакой инфекции.

— Что-нибудь случилось? — продолжала допытываться Елена. — Что-то с мамой?

— Нет-нет, — Лидия заставила себя улыбнуться. — Ничего не случилось.

Елена проводила ее подозрительным взглядом.

«Конечно, случилось! Еще как случилось!» — хотелось крикнуть Лидии. После разговора с Кристиной, проплакав почти всю ночь, она сделала выбор: решила исчезнуть из жизни Германа. Все оказалось слишком серьезно. После того что она узнала, врать Герману, играть с ним она больше не могла. И раскрыть себя не могла. Ведь она назвалась именем его погибшей жены. Ах, если бы она знала об этом заранее, ни за что бы не позволила втянуть себя в эту интригу. Оказаться в его глазах лгуньей — с другой жизнью, другой работой, другим именем — это было еще хуже, чем разрыв...

Митя радостно бросился к ней, схватил за руку, потащил в детскую.

— Будем играть в футбол! Твои белые, мои красные!

Настольный футбол уже стоял на столике. Митя заранее придвинул два стула. Лидия села. Мальчик внимательно посмотрел на нее и предложил:

— Если ты не хочешь, можем во что-нибудь другое.

— Мне все равно.

— Ладно. Давай тогда играть в больницу. Я буду врач, а ты ко мне придешь на прием.

Митя достал игрушечный докторский чемоданчик, натянул шапочку с красным крестом, повесил на шею стетоскоп.

— На что жалуетесь, больной? — важно произнес он где-то услышанную фразу.

— На сердце.

Митя послушал у нее сердце с правой стороны, заставил открыть рот и сказать «а-а-а».

— Я тебе дам таблетки от сердечной боли. — Мальчик высыпал на столик горсточку разноцветных конфеток, которые тают во рту, а не в руках. — Будешь есть перед сном по пять штук — и все пройдет!

— Спасибо, доктор.

Лидия глядела на разноцветное драже и думала: действительно, как было бы здорово выпить пару таблеток — и все забыть. Ведь жила же она как-то до Германа. И вроде бы неплохо жила. Неплохо? Одиноко, без любви...

День тянулся томительно долго. Лидия автоматически выполняла свои обязанности, одновременно в мельчайших подробностях вспоминая свои нелепые обиды и подозрения, фотографию на тумбочке — две женщины и мужчина, молодые и счастливые. И она так нелепо, так неуклюже вторглась в чужую жизнь, в чужую память. Кристина сказала, что он любит ее, Лидию, что не сможет без нее жить. Где он сейчас? Что делает? Не думать, не думать...

Дома царила идиллия. Пока Елена гуляла по модельным магазинам, Виталий Сергеевич играл в шахматы с ее официальным ухажером Анциферовым. Рядом с шахматной доской на столике стояли две откупоренные банки пива и вазочка с солеными орешками. При появлении хозяйки, нагруженной ворохом фирменных пакетов, мужчины поднялись навстречу.

— Очень мило, что вы, Вадим Евгеньевич, зашли к нам, — сказала, снимая плащ, Елена. — Мне как раз нужно обсудить с вами одно важное дело.

Анциферов послушно отправился в комнату Елены. Причем не забыл захватить с собой недопитую банку пива. Виталий Сергеевич развел руками:

— Расстроилась наша партия... Лидочка, а может, вы со мной доиграете?

«Наверное, он видел, как я учила Митю», — подумала Лидия.

Недавно она долго объясняла мальчику, как ходит пешка, а как конь. В школе гувернанток обучали шахматам, чтобы будущие няни в свою очередь смогли преподать своим воспитанникам основы игры. Лидии эти уроки были не нужны, ее еще в школе посылали на соревнования по шахматам. Только у нее одной из девочек в школе был юношеский разряд. Но сейчас она понимала, что ей будет трудно собраться с мыслями.

— Я давно уже не садилась за доску, — неуверенно сказала она.

— Лида, давай попробуем! — вмешался Митя. — Я тебе помогу.

— Ну если только вместе с тобой, — улыбнулась Лидия.

Они сели играть. Митя горячился, скакал вокруг стола, кричал, куда нужно ставить фигуры:

— Пешку сейчас съест! Вот эту! Большую!

— Это не пешка, а слон, — терпеливо поправляла его Лидия.

Игра немного отвлекла ее от тревожных мыслей. Несмотря на юношеский разряд, до Виталия Сергеевича ей было далеко. Его острый ум банкира, отточенный многочисленными финансовыми операциями, мог просчитывать игру на несколько ходов вперед. И конечно, они с Митей потерпели поражение.

— Шах и мат, — довольный Кусков откинулся в кресле.

— Еще разик! Еще! — закричал Митя. Он жаждал реванша.