Гвардейцы стояли насмерть

Однажды у нас на передовой появился молодой человек в гражданском, обвешанный, как игрушками, фото - и киноаппаратами и разными принадлежностями к ним.

- Валентин Орлянкин, кинооператор, - отрекомендовался он, протянув мне командировочное удостоверение.

Посовещавшись с Вавиловым, Борисовым и Бельским, я направил Орлянкина к командиру отдельного пулеметного батальона майору А. Д. Харитонову.

Этот батальон накануне успешно отразил четыре атаки врага, который в районе пивзавода попытался было прорваться к Волге.

Там было кого и что заснять.

Конечно, Орлянкина следовало послать на передний край в военной форме, но все комплекты обмундирования, какие только нашли в каптерке пульбата, оказались на два роста больше требуемого. Однако перешивать было некогда, да и некому, и Валентин надел то, что нашлось.

Щупленький, в непомерно просторной шинели и шапке, он казался мальчуганом в одежде с чужого плеча.

- Гвардеец хоть куда, - подбодрил его комиссар пульбата В. К. Коцаренко.

Весь тот день кинооператор провел на передовой, а вечером вернулся усталый, но сияющий. Это заметил Коцаренко. Он поинтересовался:

- Как дела?

- Хорошо, секунд на шесть уже есть.

- Здорово! - восхищенно свистнул комиссар, словно ему было известно, о чем шла речь. И тут же спросил: - А чего это... на шесть секунд?

- Пленки, - пояснил Орлянкин. - На экране ее будут смотреть шесть секунд.

- И только?.. - . разочарованно протянул Коцаренко. - А я-то думал...

- Что заснят уже целый фильм? Скоро только сказка сказывается, - шутил кинодеятель.

Немного подумав, Коцаренко предложил:

- Давайте-ка пообедаем! Может, за столом лучше разберемся, что к чему, - и подмигнул своему ординарцу, у которого на поясном ремне висела фляжка со спиртом.

За обедом Коцаренко и Орлянкин установили, что они обязаны "работать" только по цели, что, например, расходовать пленку без цели - это то же самое, что попусту расходовать пулеметные патроны...

На второй день ранним утром нас взбудоражила вражеская артиллерия, яростно бившая по изрядно разрушенному дому, стоявшему перед пульбатом.

Над густыми клубами пыли от разрывов снарядов и мин, над крышей здания гордо развевалось алое знамя.

- Что там происходит? - спросил я Харитонова.

- Гитлеровцы увидели знамя и обнаружили на пятом этаже кинооператора. Бьют по ним из орудий и минометов. Догадались сволочи, что кино их разоблачит.

Однако сбить знамя и уничтожить кинооператора гитлеровцам не удалось.

Когда канонада ненадолго стихла, сквозь оседавшую пыль и дым было видно, как с чердака по лестнице спускаются Коцаренко с автоматом и Орлянкин с кинокамерой, поблескивающей стеклами и никелем, футлярами и коробками на груди.

Вот они уже на третьем этаже. Заметив их, гитлеровцы снова открыли ураганный огонь. На этот раз они стреляли до тех пор, пока стены дома не запестрели сплошными пробоинами.

Трудно было представить себе, чтобы там, где не выдерживал кирпич и железобетон, могли уцелеть люди.

Но едва стих огонь, как в подвалах, пулеметных гнездах и развалинах раздалось "ура!": это бойцы пульбата приветствовали своего комиссара и кинооператора, спустившихся на нижний, безопасный этаж.

- Думаете, я выполнил задачу? - чуть ли не со слезами на глазах говорил Орлянкин. - Черта с два! Надо же этому проклятому аппарату отказать в самый ответственный момент. - Он крутил все наружные детали своего старенького "Аймо". - О, аппарат-то исправный, только пусковая кнопка чуть-чуть заедает.

- На войне, брат, всякое бывает, - поддержал Орлянкина Коцаренко. Помню, у нас в первых боях пулеметы тоже часто заедало, а теперь стреляем без промаха.

- Эх, товарищ комиссар, - с горечью проговорил Орлянкин. - Если бы вы знали, какой там кадр: через флаг виден весь город. А это значит, кто посмотрит на экран, тот поймет, что Сталинград в наших руках. Завтра надо еще раз попробовать...

- Нет, больше туда лезть снимать не советую, - сказал комбат Харитонов. - Иначе вас снимет фашистский снайпер или какая-нибудь паршивая гаубица. А я за вас отвечаю перед командиром дивизии.

Орлянкин умоляюще смотрел то на комиссара, то на комбата.

- Что-нибудь придумаем, - успокоил комиссар кинооператора.

На следующий день, когда за Волгой блеснуло солнце, Орлянкин доснял панораму города, выполнив таким образом с честью особое задание Главного политуправления РККА.

Вскоре личный состав дивизии в своем "конференц-зале" посменно и поочередно уже смотрел присланные из Москвы кинофильмы "Сталинград", "Штурм Г-образного дома", "Воздушный бой над Волгой", "Атака отважных пулеметчиков" и многие другие, отснятые Валентином Орлянкиным.

По отзывам иностранной прессы и радио, лживость геббельсовской пропаганды стала особенно отчетливо видна на киноэкранах многих стран мира.

* * *

Военная статистика подсчитала, что за время битвы на Волге противник израсходовал снарядов, бомб и мин в среднем около ста тысяч штук на каждый километр фронта или, соответственно, сто на метр.

Мне не известно, какое количество бомб, снарядов и мин обрушили на гитлеровцев наши войска, но важно то, что Сталинград оставался нашим.