Гвианские робинзоны

— Ах, черт побери! Этот чудак наверняка должен быть одним из наших воришек. Что же касается загадочных эмблем, уже нам знакомых и так сильно нас заинтриговавших, то на сей раз мы их видим на живом объекте, и я был бы совсем не прочь получить от этого типа необходимые разъяснения! Пора бы отыскать ключ к загадке!

Анри тяжело опустил руку на плечо мужчины и сказал ему по-креольски:

— Мой мальчик, нам с вами нужно кой о чем потолковать. Следуйте за нами на берег, а там уж решим, как с вами поступить.

Индеец и бровью не повел. Его большой рот с длинными зубами приоткрылся, и двое молодых людей — озадаченные, изумленные, растерянные — услышали невообразимую фразу, произнесенную на ломаном французском со смехотворной напыщенностью:

— Я есть английский подданный… Я приказываю вам дать мне возможность продолжать навигацию!..

ГЛАВА 10

Бессердечный англичанин. — Ангелы преданности. — Угроза девственному лесу. — Сухой паек. — Капитан Вампи опьяняет залив. — Целомудрие Питера-Паулюса Брауна. — Краснокожие анабаптистыnote 402

. — Кокетство на экваторе. — Гвианские паразиты. — Похищение.

Брошенный гребцами на голландском берегу в верховьях Марони, Питер-Паулюс Браун из Шеффилда кричал, бесновался, впадал в мрачную и бессильную ярость. Он грозил кулаком деревьям, взывал к небу, сыпал проклятия на головы неблагодарных негров и сулил гвианским лесам английскую интервенцию.

— …Фрегат!..note 403 Два фрегата!.. Броненосец!.. С солдатами Ее Величества, призванными консулом… Целая эскадра, с пушками сэра Уильяма Армстронга, явится на эту реку, чтобы покарать вас… О!.. Я — английский подданный. Правительство Ее Величества никогда не бросает на произвол судьбы своих подданных!

Во время плавания Питер-Паулюс обычно бывал молчалив и безобиден. Поглощенный эгоизмом человека, который вечно голоден и вечно переваривает пищу, он ограничил свой мир стенками собственного желудка, не думая больше ни о чем, даже о своей семье.

Поскольку он обеспечил жизненное благополучие миссис Арабеллы, мисс Люси и мисс Мери, то единственной их заботой должна была стать полная сохранность внутренностей мистера Брауна. А так как одна лишь «навигация» способна заставить функционировать эти внутренности, то Питер-Паулюс нисколько не сомневался, что жена и дочери с величайшим наслаждением бороздили водную часть нашей планеты.

Бедные женщины страдали, не смея протестовать против каторги этого исступленного космополита, и замыкались в своей взаимной нежности. Трудно представить что-либо грациозней и очаровательней, чем это трио. Мать, еще молодая и очень красивая, казалась старшей сестрой двух девушек. Несмотря на семейный союз с маниакальным психопатом, миссис Браун не утратила ни высоких душевных достоинств, ни свежести природного ума.

Со времени превращения мужа в Вечного Жидаnote 404 — селезеночного или, скорее, желудочного — она умудрилась завершить образование своих дочек и с пользой распоряжалась выпадавшими ей моментами отдыха, к сожалению, весьма редкими среди бесконечных маршрутов по всему миру.

Итак, мисс Люси и мисс Мери были вполне благовоспитанными юными девицами и вдобавок прелестной внешности. Их нередко принимали за близнецов, хотя одной минуло девятнадцать, а другой — восемнадцать лет. Обе — блондинки, у обеих пышные волосы отливали тем восхитительным светло-пепельным блеском, который так смягчает и просветляет лица. По странной прихоти судьбы большие черные глаза придавали им выражение твердости, что в сочетании с немного грустной и болезненной внешностью усиливало очарование сестер. Их маленькие ручки, изящные и вместе с тем крепкие, охотно пожимали протянутые навстречу ладони с истинно английской сердечностью, а стройные ножки — редкая вещь в Соединенном Королевстве! — могли бы соперничать с ногами записной парижской красавицы.

Бедные дети, как и их мать, страдающие от тягот дороги, выглядели бледными, изрядно похудевшими. Но им достаточно было совсем немного покоя, чтобы восстановить прекрасный естественный цвет лица, — он составляет национальную привилегию англичанок! — не потеряв при этом своей изысканности.

Они объездили столько стран, видели столько всякой всячины, наблюдали жизнь такого множества народов, с честью выбирались из таких трудных ситуаций и сталкивались с такими опасностями, что нынешнее их положение, сколь странным оно ни казалось, не было чем-то из ряда вон выходящим. Это одиночество, эта заброшенность на берегу неизвестной реки — простая случайность, еще один инцидент на долгом пути…

Большинство женщин в их положении терзались бы отчаянием, полагая себя погибшими. Эти же, напротив, пытались извлечь пользу из передышки, спасавшей их на время от килевой и бортовой качки, и были бы почти счастливы, если бы мистер Браун не страдал столь же остро от прямо противоположных чувств. Мания главы семейства представляла для них священный предмет. Они скорее отдали бы себя на растерзание, чем позволили жалобе сорваться со своих уст.